Владимир ГРИНЬКОВ - Падающая Эйфелева башня

Владимир ГРИНЬКОВ - Падающая Эйфелева башня

Туриста в белых шортах и цветастой рубашке навыпуск они увидели сразу. Тот сидел на бордюре, обхватив плечи руками и беспрестанно тревожно оглядывался по сторонам. Увидев подъезжающую полицейскую машину, человек в шортах поднялся. Патрик, поправляя форменную фуражку, вышел из автомобиля:

— Это вы вызывали полицию?

— Да. месье, я звонил из автомата.— Французский туриста был плох, но вполне понятен.

«Похож на американца»,— подумал Патрик.

— Я из Австралии,— сказал турист.— Уже второй день, как в Париже, и только сегодня вырвался посмотреть на Эйфелеву башню. И надо же — такое несчастье...

— Сколько их было? — спросил Патрик.

— Двое. Оба европейцы. Один высокий, выше вас примерно на голову, второй ростом с меня. У одного был нож.

— Что они у вас забрали?

— Бумажник. Там около тысячи франков.

Патрик связался с «централью»:

— Внимание! Это Патрик. Ограбление туриста из Австралии. Грабители — двое европейцев. Вооружены ножом. Забрали бумажник.

В этот момент слева, у башни, раздался странный скрежет, но Патрик смотрел не туда — его внимание привлек ограбленный турист. Австралиец, показывая рукой поверх полицейской машины в сторону Эйфелевой башни, медленно пятился, силясь что-то сказать, но из его рта вырывался только какой-то хрип, а лицо было искажено гримасой ужаса. Скрежет все усиливался, и Патрик наконец повернул голову. Ему показалось, что он падает, скорее не падает, а заваливается на бок; он даже схватился за дверцу автомобиля, чтобы удержать равновесие. И в тот же миг он понял, что стоит ровно, а заваливается
Эйфелева башня. Огни, которыми та была подсвечена, внезапно погасли, и тут же темная и враз помертвевшая громада рухнула на землю. До Патрика докатился страшный грохот, от которого закладывало уши, и сразу же под ногами качнулась земля, как при землетрясении.

— Что там у вас, Патрик? — раздался встревоженный голос дежурного из «централи».

— Здесь рухнула башня,— сказал Патрик.

— Какая башня? — не понял дежурный.

— Эйфель.

Австралиец сидел на бордюре, обхватив голову руками...

Комиссар полиции Мишель Тессье через пятнадцать минут был на месте катастрофы. Башни уже не существовало — перед комиссаром высилась груда искореженного металла. Полицейские наряды спешно выставляли ограждения. Неподалеку бригада с телевидения вела репортаж с места события.

— Это произошло на моих глазах,— донесся до Тессье голос полицейского. — Я приехал сюда по вызову — поступил сигнал об ограблении.

Тессье подошел поближе.

— Как все это выглядело? — спросил репортер.

— Башня начала заваливаться набок и падала все быстрее и быстрее.

— Вы что-нибудь слышали?

— Сильный скрежет,— сказал полицейский.

— А взрыв? Вы не слышали взрыва?

— Нет, взрыва не было.

— Отчего же тогда, по-вашему, произошла катастрофа?

— Не знаю,— покачал головой полицейский и, помолчав немного, повторил: — Не знаю.— И направился к стоящему неподалеку автомобилю с мигалкой на крыше.

— Извините,— окликнул его Тессье.— Я хотел бы с вами поговорить. Я комиссар полиции.— Он показал свое

удостоверение. — Вы действительно не заметили ничего подозрительного? Какой-либо шум, яркая вспышка или что-нибудь в этом роде?

— Нет, господин комиссар. Сначала все было нормально, а потом башня начала падать.

— Благодарю,— сказал Тессье. Он увидел Клавьера, представителя мэрии. Тот стоял неподалеку, с отчаянием глядя на страшную картину разрушения.

— Здравствуйте,— Тессье пожал мягкую ладонь Клавьера.

— Какой ужас! — вместо приветствия пробормотал тот. — Как вы думаете, в чем причина всего этого?

— Нужно очистить от обломков места крепления опор,— сказал Тессье.— Тогда мы будем знать, почему она начала падать.

— Это террористический акт?

— Не знаю,— ответил комиссар.— Полицейский, на глазах которого все происходило, не слышал взрыва и не видел вспышки. А ведь для того чтобы повредить опору, ее надо было взорвать.— Тогда почему она упала?

Тессье вздохнул:

— Пока я даже не представляю себе, в каком направлении мы должны начинать поиски. Что мы должны искать? Или кого? Для начала надо обследовать опоры.

В сводке утренних новостей сообщили количество жертв. Погибло шестьдесят два человека, ранено восемьдесят семь.

Затем передали обращение Президента Республики к народу.

— В этот тяжелый час народ Франции скорбит о своих сыновьях и дочерях,— звучал с экрана телевизора голос президента.

Надо связаться с военными. Даже нет, не с военными, а с теми, кто делает оружие. Надо искать. Это что-то такое, что действует без шума и способно быстро разрушать металл.

— Разве такое бывает? — спросил он сам себя. И после непродолжительной паузы сказал:
— Полицеиский не слышал взрыва и не видел вспышки. Но башня рухнула. Вывод? Такое бывает.

Представитель по связям с общественностью фирмы «Гийом Безен» выглядел удрученным. Было похоже, что у него серьезные неприятности. А может быть, ему чем-то насолила полиция? По крайней мере, когда Тессье показывал свое удостоверение, его собеседник здорово смешался и принялся бесцельно перекладывать бумаги на своем широком столе.

— Извините, я, возможно, выбрал не самое лучшее время для своего визита, но мне нужна ваша консультация,— мягко сказал Тессье

При слове «консультация» представитель фирмы бросил на комиссара быстрый, оценивающий взгляд и произнес ровным голосом:

— Буду очень рад помочь вам, если только это в моих силах. Меня зовут Мюссо. Патрик Мюссо.

— Итак,— сказал Тессье.— Ваша фирма занимается производством некоторых видов оружия для армии.

Мюссо утвердительно кивнул, по-прежнему изучающе глядя на собеседника.

— Меня интересует оружие, которое действует без шума и не дает вспышки, но в то же время способно разрушать металл, причем очень быстро. Такое возможно?

— Наша фирма подобными разработками не занимается,— медленно сказал Мюссо.— Мне трудно сказать, реальна ли картина, которую вы нарисовали передо мной.

— Но в принципе такое возможно? — повторил свой вопрос Тессье.

— В принципе возможно все,— уклончиво ответил Мюссо.

И повторил:

— Наша фирма такими вещами не занимается.

Тессье поднялся с кресла:

— Благодарю вас.

Тессье показалось, что при расставании Мюссо выглядел более жизнерадостным, чем в начале разговора.

Место катастрофы было по-прежнему оцеплено. Возле ограждения колыхалась огромная толпа. Тессье почувствовал, что у него сдавило сердце, как прошедшей ночью.

С трудом пробившись через плотные ряды любопытных, он направился к основанию рухнувшей башни.

На демонтаже работали военные: солдаты саперной части с помощью газовой сварки разрезали металлические фермы и грузили их на большегрузные автомобили.

4 «Чудеса и приключения» № 4
Места крепления опор были уже расчищены, и Тессье осмотрел их все по очереди.

— Господин лейтенант! — подозвал он офицера, стоящего неподалеку.— Я из полиции... Что вы можете сказать о характере повреждения опор?

— Сейчас трудно что-нибудь сказать определенно,— пожал плечами лейтенант.— Насколько я знаю, назначена техническая экспертиза, она и прояснит ситуацию. Но об одной из опор могу сказать, что выглядела она очень странно.

— Что вы имеете в виду?

— Металл был сильно погнут и покорежен. Сейчас я поясню. Когда бронебойный снаряд врезается в металлическую поверхность, он оставляет в ней рваное отверстие. Рваное, понимаете? Так вот здесь металл опоры был порван. Может быть, в опору башни выстрелили из базуки?

Тессье покачал головой:

— Никто не слышал звука выстрела.

— Что же это тогда? Это не коррозия — металл в хорошем состоянии. Это и не внезапно возникшие напряжения в конструкции — точные расчеты Эйфеля подтверждены временем. И все же башня рухнула. Ответ может быть только один: имело место внешнее воздействие. Это был удар снаряда, или взрыв, или что-то еще, но это было именно внешнее воздействие.

— Итак, это был удар снаряда или взрыв,— мысленно подытожил Тессье,— Но только бесшумный...

Утром Тессье отправился к экспертам. Они работали в опытном цехе фирмы «Жильбер», занимающейся производством металлических конструкций. Комиссара встретил невысокий человек средних лет, отрекомендовавшийся инженером Агно. Вдвоем они вошли в цех и направились к сложенным вдоль стены элементам опоры башни.

— Что вам удалось выяснить? — спросил Тессье.

— Выводы пока предварительные. Я бы даже назвал их не выводами, а предположениями. Предположение первое: разрушение опоры произошло в результате воздействия внешнего источника. Предположение второе: это воздействие не было сконцентрировано в одной точке, а осуществлялось на достаточно большой поверхности. Площадь воздействия составляет не менее трети квадратного метра. И, наконец, третье предположение: это было немеханическое воздействие.

— Не слишком ли противоречиво? — спросил Тессье.— Внешний источник достаточно больших размеров — не менее трехсот квадратных сан-

тиметров — врезается в опору, но не оставляет следов так как воздействие было немеханическим. Разве так бывает?

— Мишель! Какими судьбами? — Анри Делавэр поднялся из-за стола навстречу Тессье.— Не часто вы балуете нас своим вниманием, господин комиссар. Много работы?

— Много,— признался комиссар.— Сейчас, например, занимаюсь этой историей с башней.

Делавэр посерьезнел:

— Кто-то причастен к этому?

Тессье пожал плечами:

— Пока неясно. Весь фокус заключается в том, что сила, опрокинувшая башню, не оставила на поверхности опоры никаких следов. Теперь я ломаю голову, что это может быть.

Делавэр молчал, глядя в окно и постукивая по столу костяшками пальцев. Лицо его было задумчиво. Наконец он повернулся к комиссару:

— Если только твои эксперты ничего не путают, мы имеем дело с каким-то излучением.

— Излучением? — Довольно неопределенно,— разочарованно сказал Тессье.— Это называется, найди то, не знаю что.

— Согласен,— кивнул Анри.— Но у тебя уже есть две характеристики этого предмета, а это уже кое-что. Первое: этот предмет испускает мощное излучение. И второе: он невелик по размерам.

— Почему ты решил, что он небольшой?

— Видишь ли, с помощью этого предмета не могли воздействовать на опору башни с большого расстояния: ведь, чтобы попасть в опору издали, надо было иметь какой-то прицел, и, кроме того, требовалось закрепить этот предмет на штативе или каким-то иным способом. Представляешь, насколько все это бросалось бы в глаза? Значит, не было ни громоздкого прицела, ни штатива. А без них точно в опору можно было попасть только с близкого расстояния. И опять же, возле башни полно людей, и если непосредственно перед катастрофой кто-то бродил бы там с подозрительным ящиком или чем-то в этом роде, твои инспекторы уже бы раскопали такой факт. Но ведь они пока молчат?

— Молчат,— кивнул Тессье.

— Значит, нужно искать излучатель небольших размеров.

— Логично.— Тессье поднялся с кресла.— Спасибо, ты мне помог.

— Может, останешься — выпьем кофейку?

— Не могу,— покачал головой Тессье — Как-нибудь в следующий раз.

В комиссариате дежурный при появлении Тессье поднялся из-за стола:

— Господин комиссар, происшествие возле станции метро «Мюзанвиль». Убит полицейский.

— Что там произошло?

— Испектор Маэ наверху допрашивает свидетеля.

Тессье поднялся на второй этаж. Перед Маэ сидел старик лет шестидесяти пяти и комкал в руках синий берет.

— Итак, месье Пэншо, тот человек шел впереди вас,— сказал Маэ, продолжая прерванный допрос.

— Да, впереди,— закивал старик.— Но только по другой стороне улицы. В это время появился полицейский, он шел навстречу тому человеку. Когда между ними оставалось не более двух метров, полицейский остановился. Мне показалось, что он хотел о чем-то спросить человека, который шел ему навстречу, но тот резко поднял руку, и полицейский вдруг закричал и отлетел в сторону метров на пять.

Старик судорожно всхлипнул.

— Я просто онемел от ужаса. Я потерял дар речи, и слава Богу. Если бы я закричал, он бы и меня убил.

— А куда он делся потом?

— Свернул в переулок и пропал.

— Вы сказали, что полицейский отлетел в сторону.

— Да, впечатление было, как будто его запустили катапультой.

— А вы слышали выстрел?

— Нет, все произошло бесшумно. Только вот этот крик полицейского — я его никогда не забуду.

Тессье увидел, как у старика дрожат губы.

— А потом я подошел к этому бедняге и увидел...

Тут старик застонал и закрыл лицо руками.

— Я думаю, вам надо отдохнуть,— мягко сказал Маэ.— Вас отвезут домой.

— Не надо,— покачал головой старик и вышел из кабинета, даже не взглянув на. комиссара.

— И что же увидел старик у полицейского? — спросил Тессье.

Маэ поежился:

— У него в груди сквозное отверстие диаметром в десять сантиметров. Я видел труп — зрелище ужасное.

— Рана полицейского огнестрельная? Колотая? Рваная?

— Впечатление такое, будто его тело какая-то феноменальная сила продавила насквозь.

— А перед этим тем же способом завалила Эйфелеву башню,— пробормотал Тессье.

Итак, дело принимало совсем скверный оборот... Страшное оружие продолжало убивать...
В половине первого Брэнкур, допрашивающий свидетеля, ввел в кабинет Тессье молоденькую девушку.

— Мадемуазель Инее Перар,— представил ее Брэнкур.

— Очень приятно,— сказал Тессье.— Я комиссар полиции, занимаюсь делом о башне.

— Я рассказывала вашему товарищу о парне, на которого обратила внимание в тот день. Мы прогуливались с моим другом неподалеку от Эйфеля, и тут я увидела, что какой-то человек поднял руку и как бы показывает на башню. Даже не на башню, нет — на опору, так будет точнее. Я посмотрела по направлению его руки и увидела, что опора лопнула и башня заваливается. Понимаете, опора лопнула у меня на глазах! И только сейчас я поняла, что парень не показывал на опору рукой. Он стрелял в нее.

— Стрелял? — Тессье едва не потерял дар речи.— Из чего?

— Из пистолета,— уверенно сказала девушка.

— Вы слышали звук выстрела?

— Нет. Но, может, у него был пистолет с глушителем. Знаете, как в кино показывают.

Тессье достал из кобуры свой пистолет и положил его на стол перед собой.

— Похож на тот, который вы видели?

Девушка замялась:

— Н-нет,— отвечала она не очень уверенно.— Тот был другой. Толстый. Что-то вроде аэрозольного баллончика.

— Как выглядел парень?

— Невысокий. Стрижка короткая, волосы темные. На вид молодой. Одет в джинсы и светлую куртку. Я видела его почти со спины, поэтому лицо описать не смогу. Да, вспомнила. У него сильно торчали уши, прямо-таки перпендикулярно голове. Вот так,— и она пальчиками развернула свои уши почти на девяносто градусов.

Тессье не удержался от смеха. Девушка сильно покраснела и выскочила за дверь. Тессье продолжал смеяться. Наконец, сердце, кажется, отпустило.

К вечеру во все полицейские участки были разосланы приметы неизвестного. Тессье чувствовал, что это тот человек, который им нужен. Он убрал бумаги в ящик стола, посмотрел в окно. Был поздний вечер. Редкие машины проносились мимо, оставляя после себя мягкий шелест шин. Комиссар неспешно пошел, не в силах выключиться из состояния нетерпеливого ожидания. Из темноты каштана появился какой-то человек и направился следом за ним. Но Тессье ничего не заметил. Радость уменьшает наблюдательность и осторожность.
Людей на улице почти не было. Человек, шедший за ним следом, оглянулся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, прибавил шаг. Расстояние между ними быстро сокращалось. Где-то метра за три человек негромко окликнул:

— Господин комиссар!

Тессье обернулся. Перед ним стоял Мюссо — представитель по связям с общественностью оружейной фирмы «Гийом Безен».

— Добрый вечер,— сказал комиссар.

— Добрый вечер,— отозвался Мюссо. Было заметно, что он сильно нервничает.— Я искал встречи с вами... После того разговора, когда вы были у меня... Извините, я просто не знаю, с чего начать. В общем, я видел его.

— Кого «его»? — не понял Тессье.

— Того человека, который уничтожил башню,— Мюссо смотрел на него с каким-то отчаянием.— Послушайте меня, комиссар,— он перешел на шепот, хотя вокруг никого не было.— Мы с вами договоримся так: я вам все расскажу только в том случае, если вы пообещаете, что мое имя не будет нигде фигурировать. Мое положение таково, что меня выкинут с работы, если вся эта история всплывет. Обещайте мне!

— Хорошо,— сказал Тессье.— Я не буду ссылаться на вас. Итак, где и при каких обстоятельствах вы видели человека, который, по вашим предположениям, каким-то образом причастен к трагедии?

— Он пришел накануне истории с башней. Этот парень с порога заявил мне, что у него есть одно гениальное изобретение, способное произвести революцию в стрелковом оружии. На вид это был типичный шизофреник. За год передо мной проходит с десяток таких «изобретателей», которым место в психушке. Этот не был исключением. Вы бы видели его взгляд — точно ненормальный. Он показал мне предмет, отдаленно напоминающий пистолет, но только с очень толстым стволом, а потом направил ствол своего странного пистолета на вазу с цветами, стоящую на столе. И внезапно ваза разлетелась на мелкие осколки. Я не слышал выстрела, не видел вспышки.

— Я предлагаю вашей фирме купить эту штуку у меня. Цена — один миллиард.— И в ответ на мой недоуменный взгляд добавил: — Эта штука стоит таких денег. Ни у одной армии мира нет на вооружении пистолета, способного уничтожить как человека, так и танк. Причем бесшумно.

— И все-таки цена нереальная,— сказал я ему.— К тому же ваше изобретение нуждается в основательной технической экспертизе.

Он насупился и выкрикнул: «Экспертиза? Идите вы к черту со своей экспертизой! Я покажу вам, что это такое! Если что-нибудь услышите об Эйфеле, вспомните меня! Это будет отличная реклама моему пистолету». И он выскочил из комнаты. А на следующий день рухнула башня. И я понял, что он имел в виду, говоря об Эйфеле. Это сделал он.

— Этот человек пытался связаться с вами после трагедии?

— Нет. А я потерял покой. Ведь косвенно я был замешан в этом деле. Эта история может стоить мне места. Поэтому, когда вы пришли ко мне в офис, я решил, что вы уже знаете о визите ко мне этого человека и здорово испугался. После вашего ухода я не находил себе места... И все же я решился.— Мюссо развел руками.— Я просто обязан вам помочь.

— Сейчас мы вернемся в комиссариат,— сказал Тессье.— С вашей помощью будет составлен фоторобот этого человека. Могу обещать вам, что ваше имя не будет нигде упоминаться.

— Я вам очень признателен, господин комиссар.— Мюссо говорил совершенно искренне.

К утру на всех полицейских участках имелся фоторобот неизвестного.

— Жак, что же вчера твоя «Тулуза» так слабо сыграла?

— Их засудили, ты же видел!

— А по-моему, они просто не умеют играть.

— А кто тогда умеет?

Двое полицейских медленно шли по улице Седэн. До конца дежурства оставалось два часа. Вдруг тот, которого называли Жаком, тронул своего товарища за рукав:

— Посмотри-ка туда,— сказал он и кивком головы показал на человека в светлой куртке, идущего по другой стороне улицы.— Похож на того, чей фоторобот нам сегодня выдали.

— Точно,— сказал второй полицейский. А уши-то у него как торчат, словно локаторы. Это он, точно.

Они перебежали на противоположную сторону улицы и теперь шли метрах в двадцати позади неизвестного.

— Смотри, у него правая рука в кармане.

— Говорили, что он вооружен.

— Что будем делать?

— Выход один: подходим сзади, хватаем его за руки и надеваем наручники. Главное, чтобы он не успел воспользоваться оружием.

Они прибавили шаг, нагоняя шедшего впереди их человека. До него оставалось не более пятнадцати метров, когда внезапно один за другим раздались два

выстрела и полицейские услышали, как человек вскрикнул. Рукав его куртки сразу окрасился кровью. Полицейские растерялись. Тем временем вновь прозвучали выстрелы. Человек в светлой куртке бросился в боковую улицу

— Жак! Кто стрелял?

— Я так и не понял.

Улица словно вымерла...

Медсестра узнала его сразу. Он выглядел именно так, как описал его человек из полиции: уши торчком, темные волосы, перевязанная левая рука.

— Что у вас? — ее голос дрожал, но она не замечала этого.

Мужчина показал на свою забинтованную руку:

— Несчастье, мадемуазель. Я работаю на стройке. Вчера упал на арматуру и насквозь проткнул руку. Слава Богу, хоть кость цела.

Медсестра, все такая же бледная, нажала кнопку переговорного устройства:

— Доктор Монтанье! Зайдите в приемный покой.

Человек с перевязанной рукой сидел на стуле у стены, по его лбу сбегали крупные капли пота.

Доктор Монтанье вошел в приемный покой, увидел бледное лицо медсестры, человека с перевязанной левой рукой и сразу все понял.

— Что у вас, молодой человек?

Выслушав объяснения, доктор распахнул дверь:

— Идите за мной.

Он пропустил раненого вперед, после чего обернулся к медсестре и показал глазами на телефон. Когда дверь за доктором закрылась, медсестра подняла трубку и набрала номер телефона полицейского участка.

Аккуратно разложив инструменты, доктор приступил к очистке раны. Она была огнестрельной.

Прошло несколько минут. В дверь негромко постучали, и на пороге появился незнакомый доктору санитар в белом халате. Одним прыжком он подскочил к раненому и рванул его правую руку к себе. Вошедший следом Тессье подошел к задержанному и вытащил из его кармана предмет, напоминающий пистолет.

— Вот за этой штукой мы и охотились,— пробормотал комиссар.

Полицейские, не снимая халатов, провели раненого по длинному коридору, вышли на улицу. Возле полицейской машины стоял высокий парень. Его правая рука была опущена в карман плаща. Раненый неожиданно рванулся и закричал:

— Он убьет меня! Спасите!

Но в это время парень вытащил из кармана пистолет и, прежде чем поли-

цейские успели что-либо предпринять, дважды выстрелил арестованному в голову. После этого он бросил пистолет под ноги полицейским и медленно поднял руки:

— Не стреляйте, я сдаюсь. Комиссар, я буду говорить с вами только с глазу на глаз.

Руки парня был скованы наручниками.

— В вашем положении я не ставил бы условия,— сказал Тессье.— Итак, ваше имя?

— Можете называть меня Жаном Пикаром.

— За что вы убили этого человека?

— О, комиссар! Прежде чем сделать это, я испробовал множество других способов остановить безумца. А ведь у него был блестящий ум. Его голова работала не хуже целой лаборатории. Он изобрел оружие, в корне отличающееся от всего, что человечество имело ранее. Это действительно гениальное изобретение. Из этой штуки можно убить человека, а можно уничтожить и танк. Можно взорвать электростанцию или сокрушить Эйфелеву башню. Комиссар, вы хоть раз слышали, что, стреляя из пистолета, можно разрушить Эйфеля?

— Нет.

— Так вот этот человек изобрел такой пистолет, хотя пистолетом его можно назвать чисто условно.

— Как он действует?

— Луч, комиссар. Эта штука, которая питается от обычной батарейки, генерирует излучение, обладающее уникальным свойством: излучаемые частицы, сталкиваясь с каким-либо препятствием, начинают скачкообразно наращивать свою энергию, в результате чего происходит нечто, отдаленно напоминающее атомный взрыв. Частицы при этом представляют собой своеобразный сгусток энергии, который как бы продавливает возникшее на его пути препятствие. После этого частицы рассеиваются. Этот человек использовал в своем изобретении излучение, о существовании которого ученые еще только начинают догадываться. Наша организация узнала о его работе и предложила ему хорошее вознаграждение с условием, что он передаст свое изобретение нам и навсегда о нем забудет. Но он отказался. Когда стало ясно, что остановить этого человека нельзя, я получил задание его уничтожить.

— Что за организация поручила вам уничтожить этого человека?

— Я получил задание от руководства организации, ставящей своей целью сдержать появление новых видов оружия.

— Но вы убили человека!

— Как у нас говорят, в данном случае мы не убили Альберта Эйнштейна.

— Что вы сказали? — Тессье не мог скрыть своего удивления.

— Не пугайтесь, это просто метафора. Смысл ее в том, что иногда люди недооценивают значение некоторых открытий. Человечество, например, еще не поняло окончательно, какие перспективы перед ним открывает теория относительности Эйнштейна.

Такая же история произошла и с исследованиями физиков. Наша организация просто не обратила на них внимания. Кто бы мог подумать, что из занятий Резерфорда и супругов Кюри с радиоактивными элементами выйдет что-либо путное. Их работы начались в конце XIX века и сорок лет выглядели не более чем безобидными забавами ученых. И лишь в 1939 году журнал «Природа» опубликовал статью о делении атомного ядра. Человечество узнало, что возможно создание мощного источника энергии. Организация, о которой я вам рассказываю, спохватилась, но было уже поздно. Открытием заинтересовались военные, и все работы были засекречены. Сложность заключалась в том, что исследования проводились одновременно в Англии, Америке, Германии и России. Единственное, что удалось сделать, это внедриться в круг ядерщиков нацистской Германии. Это дало результат, работа немцев была дезорганизована, и они не смогли до конца войны создать атомную бомбу. В 1945 году на территории Германии, очищенной от нацистов, работала специальная команда из Америки, известная под названием «Миссия Алсос». Она разыскивала все, что связано с германскими ядерными исследованиями. Обнаружив секретную ядерную лабораторию, американцы поразились, насколько незначительно продвинулись немцы в своих работах. Они не догадывались, что это произошло благодаря деятельности нашей организации. К сожалению, с разработками в других странах так не получилось.

— Значит, если бы организация спохватилась раньше, Резерфорд и другие ученые могли быть уничтожены?

— Необязательно.

— Но в нашем конкретном случае вы убили человека, придумавшего не атомную бомбу, а лишь новый вариант стрелкового оружия.

— Это оружие опаснее атомной бомбы! — выкрикнул Пикар.— Как вы не можете этого понять! Сброшенная на город бомба способна уничтожить миллион человек, а сто миллионов солдат, имея такие вот «пистолеты», которые очень дешевы в производстве, способны, произведя по одному выстрелу каждый, убить сто миллионов человек. Сто миллионов! Стреляя в человека из автомата,

вы еще оставляете ему крохотный шанс оказаться раненым, а не убитым. А этот генератор убивает, его луч разрывает человека на куски!

Пикар был странно бледен. Чего-то он не договаривал, несмотря на видимость откровенности.

— Извините,— сказал Тессье,— но у меня такое впечатление, что вы все это придумали, потому что понимаете — за убийство человека вам придется отвечать.

Пикар неожиданно рассмеялся:

— Отвечать! — Я уже ни за что не буду отвечать, комиссар. В нашей организации есть правило: если ее член попадает в руки полиции или секретной службы, он должен умереть. Таков закон. Это для того, чтобы человек на допросе не рассекретил организации.

Тессье откинулся на спинку стула:

— Тогда я не понимаю, зачем вы мне раскрылись.

— Это мой последний шанс, комиссар. Генератор находится в ваших руках, и только вы можете его уничтожить. Времена сейчас изменились, открытия в науке следуют одно за другим, и поэтому я не думаю, что уничтожение этого генератора надолго решит проблему. Но лет на тридцать передышку человечество получит. А это не так уж мало.

Тессье вздохнул:

— Что-то не очень-то верится в то, что вы рассказали.

Он нажал на кнопку. Дверь открылась, и вошел полицейский.

— В камеру,— распорядился Тессье.

Пикар медленно поднялся со стула.

— Я хочу сказать вам одну вещь, комиссар. Эта штука уничтожается очень просто: ее достаточно бросить в огонь, ведь она целиком изготовлена из пластмассы.

И Пикар, заложив руки за спину, вышел в коридор.

Прежде чем выйти из кабинета, Тессье набрал номер телефона дежурного:

— Анри? Это Тессье. К вам в камеру привели новенького — Жана Пикара. Поставьте надежного полицейского На этого человека может быть совершено покушение.

Телефонный звонок он услышал, едва вошел в квартиру. Голос дежурного срывался от волнения:

— Господин комиссар! Жан Пикар умер!

Он почувствовал, как его сердце оборвалось и стремительно падает.

— Господин комиссар! Вы слышите меня?

Он наконец отозвался:

— Да! Как это произошло?

— Никто не знает, в чем дело. После вашего предупреждения о возможности

покушения я приставил к этому человеку полицейского. Все было нормально, и вдруг Пикар хватается руками за голову и без единого звука падает на пол. Сначала мы думали, что это обморок, но он был мертв.

— Где сейчас тело Пикара?

— В клинике, у патологоанатомов.

— Хорошо, я выезжаю в комиссариат.

Тессье был в своем кабинете, когда позвонили из клиники. Врач, проводивший вскрытие, не мог прийти в себя от изумления:

— Уникальный случай, господин комиссар! Мозг совершенно разрушен. Я с подобным еще не сталкивался.

— Благодарю,— устало сказал Тессье.— Завтра пришлите мне акт вскрытия.

Он выдвинул ящик стола, достал оттуда генератор. Легкая штука, пластмассовая. Если положить в карман плаща, со стороны ничего не видно.

Комиссар спустился на первый этаж. Дежурный пожелал ему спокойной ночи.

На улице было темно. Тессье медленно пошел вдоль сияющих домов.

На небольшом пустыре несколько арабов жгли костер. Яркие искры выскакивали из огня и уносились вверх с потоком горячего воздуха. Арабы оглянулись все разом, услышав шаги Тессье. Комиссар достал из кармана генератор и бросил его в костер. Арабы недоумевающе переглянулись.

Где-то через месяц представитель адвокатской конторы «Жерминаль» посетил Тессье по очень важному поводу: в далекой Венесуэле умер некто Рохер Санчес, преуспевающий бизнесмен. Единственным наследником своего сорокасемимиллисгнного состоянии он назвал в завещании Мишеля Тессье.

Тессье заявил, что это какая-то ошибка, что он не знает никакого Сан-чеса. Адвокатам из «Жерминаль» пришлось вплотную заняться этим вопросом, чтобы установить истину. После двух недель кропотливого труда они предъявили Тессье официальное заключение, суть которого сводилась к следующему: ошибки нет, все законно. А то, что он никогда не знал сеньора Санчеса — тут адвокаты разводили руками,— что ж, чего только в жизни не бывает. В общем-то это было очень кстати: две недели назад Тессье подал в отставку. Однажды ему позвонили по телефону. Незнакомый голос произнес:

— Надеюсь, мы достойно вас отблагодарили Теперь забудьте о нас. Прощайте.

И в трубке раздались короткие гудки.