Две крепости в Кодаках

Две крепости в Кодаках

На правом высоком берегу Днепра, как раз напротив Кодацкого порога, сохранились земляные валы крепости Кодак, построенной в 17 в. по проекту французского инженера Боплана . В начале 17 в. польский король Сигизмунд III вызвал Боплана, как опытного инженера и поручил ему строительство укреплений южных рубежей Польши от татарских набегов и бунтов казаков. Через семнадцать лет в книге «Описание Украины» Боплан писал:

«Тут есть замок, который я основал в июле 1635 году, однако в следующем месяце – августе, после моего отъезда, какой-то Сулима с казаками, возвращаясь из морского похода, увидел замок, препятствующий возвращению домой, захватил его, перебил весь гарнизон в количестве 200 человек. После того, ограбив крепость, Сулима с казаками отправился в Сечь. Но недолго казаки владели крепостью: по приказу краковского кастеляна они были разбиты и вместе с организатором отправлены в Варшаву, где и четвертованы.»

В 1638 году Боплан восстанавливает укрепления крепости. В это время в Кодаке пребывает войско гетмана Концепольского и сотник Богдан Хмельницкий. Якобы, по завершению работ гетман спросил Хмельницкого: «Как вам Кодак?», на что тот ответил: «Что руками человеческими построено, то ими же разрушено может быть».

В 1648 Хмельницкий уезжает из Польши и поднимает восстание против поляков. К крепости подступает полковник Шумейко с казаками и берёт Кодак в осаду. Через несколько недель крепость пала. Поляки были ограблены и отправлены в Польшу. ( Д.И. Яворницкий «Днепровские пороги»)

После 1654 г. Кодак используется русской армией для тылового обеспечения военных кампаний в Крыму и Приазовье. В 1711 г. по Прутскому трактату между Россией и Турцией крепость, срыта.

Из семи десятков лет существования крепости, только тринадцать прошли под польским флагом. В честь осады и взятия крепости нежинским полковником Шумейко в 1648 г. Яворницкий ходатайствует об установке мемориальной доски. И в 1910 г. на самом высоком валу, неподалеку от деревянной церкви, установлен памятник розового камня.

В начале века местные розовые граниты используются в небольших объемах на железной дороге и для изготовления надгробий, а уже в 1933 году непосредственно на месте крепости начинается промышленная разработка открытым способом. Большая часть земляных укреплений крепости уничтожена.

Памятник 1910 г., северные валы крепости и «казацкое» (на самом деле, сохранившиеся надгробия только копируют ритуальные традиции, а по возрасту датируются серединой девятнадцатого века) кладбище – современные полуутраченные достопримечательности Старых Кодак. И как ни странно, заброшенный гранитный карьер существенно украсил то место, которое сегодня называется Кодацкой крепостью.


И хотя никогда не вырастут уничтоженные укрепления, и не поднимется из руин древняя церковь на обрывах карьера, но шанс увидеть самую древнюю и грозную екатеринославскую твердыню – Кодацкий Порог достаточно реален и поныне.

„…Близкие обрывистые берега, покрытые кустарником и тощими деревьями, здесь выше, но так же скучны и пустынны, как и до Каменки...
А дальше все пошло, как в калейдоскопе. Удары следовали все чаще и становились все сильней, а наш корабль, ускоряя ход, в ответ то и дело содрогался и жалобно скрипел. Река ревела оглушительно.
Рывком с сиденья поднялся лоцман. Ногами он уперся в бока баржи и, сорвавши шляпу с головы, коротко скомандовал: “Молись”.
Гребцы, до сего часа с начала путешествия не произнесшие ни слова, теперь сидели с каким-то новым осмысленным выражением на лице. Они тот-час же обнажили головы, перекрестились и опустили весла в воду.
Легкий поворот – и перед нами открылось зрелище, которое действительно нельзя забыть.
В сотне метров река кончалась резкой черной полосой, а дальше начиналось от края и до края, от берега до берега, белое искристо пенистое поле. И это поле приближалось с головокружительной быстротой. Повсюду, куда ни глянет глаз, острия камней, то погружающиеся в пенистые волны, то грозно выступающие вновь. Со страшным грохотом и силой бьют волны в эти камни, пенясь и рассыпаясь каскадом сверкающих на солнце брызг. Они обходят эти скалы, кружатся и, откатываясь по уступам, обнажают пучины страшной глубины. Все поле, как живое, то вздымается, то опускается, как будто дышит, и как живое, без устали ревет и стонет. И нет на всей этой несущейся поверхности полоски, откуда бы ни глядели остроконечные зубья скал.
Вихрь водоворотов, пены, брызг слепит глаза. Удары в днища баржи и посаженных на воду душегубок так часты и сильны, что вот-вот разметают и в щепы превратят скрепленный веревками корабль. От перевала к перевалу он то низвергается в пучину, то выплывает, вновь, и под твердой рукой лоцмана, ежесекундно меняя курс, летит мимо бурунов, острых скал и водопадов..» (С. Вербов. По Днепру через пороги.)

Так выглядел Кодацкий порог до 1932 года (ДнепроГЭС), также он выглядел с 1941 по 1947 г., так он ещё будет выглядеть. То, что построено не человеческими руками