poster334

У начальника дистанции пути Горкунова вот уже с неделю каждый день болела голова. Нет, не в прямом смысле слова. Просто поджимали сроки сдачи в эксплуатацию 129-го километра, ремонт которого вела дистанционная колонна, пополненная монтерами из бригад по текущему содержанию пути.

Горкунов знал, что снимать людей с текущего содержания запрещено, но уж очень был плох 129-й километр. Начальник дистанции еще весной потерял сон и покой, увидев, каким этот километр «вышел из зимы». План у дистанционной колонны на лето был емким, но начали ремонт колеи именно со 129-го. Горкунов все ждал и не мог дождаться окончания его оздоровления. Кроме того, из-за отставания работ назревали финансовые трудности, предстояли крупные разговоры в отделении дороги и службе пути.

Когда до конца квартала оставалось лишь три дня, Горкунов вызвал к себе начальника колонны Борисова и своего заместителя Матухина, ведавшего на дистанции всеми капитальными работами.

— Когда 129-й сдавать будем? — строго спросил Горкунов. — Вы о плане думаете? Через три дня, кровь из носу, но надо сдать его в эксплуатацию!

— Да там и осталось-то всего ничего сделать, — бодро заверил начальника Борисов.

— За чем же дело стало?

— Вот завтра заполучим ВПО-ЗООО, и все — не менее бодро подтвердил Матухин.

Согласно графику, составленному отделением дороги, эту машину арендовали у местной ПМС все дистанции пути, которые вели работы капитального характера.

— Правда, балласта нам не хватит, — посетовал Борисов.

— Ладно, пока так путь поднимем и выправим, а потом балласт добавим, хоппера скоро подойдут. Но я приемочную комиссию уже заказываю, документы оформляйте немедленно. Надо, чтобы 129-й был засчитан в этом месяце. Не давайте людям расслабляться!

— Какая уж тут «слабинка», Григорий Яковлевич! С утра до вечера дождь льет, холодно. Кто-то кран небесный открыл на горе нам — путейцам, а закрыть никак не удосужится. Люди до нитки вымокают, поэтому работы побыстрей свернуть стараются.

— Что поделаешь! — заметил Горкунов. — Рабочее место путейца — всегда под открытым небом. Крышу над железной дорогой не соорудишь. А поезда Колеса свои крутят в любую погоду. Хорошо, что мы вовремя за 129-й взялись. А то бы эти дожди совсем его «размыли». Думаю, за лето километров пять успеем отремонтировать. Кстати, а где дорожный мастер Вольпин? Я его ведь вызывал. (Злополучный 129-й километр находился как раз на околотке этого дорожного мастера. Он тоже с нетерпением ждал окончания его ремонта.)

Горкунов набрал номер телефона Вольпина. Ответила техник линейного участка Маслова:

— Нету Парфена Семеновича, он рельс заменяет на станции — лопнул под поездом.

— Без схода?

— Слава Богу, без.

— Когда Вольпин появится, пусть меня вызовет по телефону.

Минут через десять позвонил Вольпин и доложил о происшествии. К счастью, все обошлось благополучно. Рельс лопнул по свежей трещине в стыке не под поездом, а под маневровым тепловозом, который медленно выезжал из локомотивного депо на небольшой скорости.

— Дело срочное до тебя есть, Парфен Семенович, — сказал Горкунов, предварительно на всякий случай отругав мастера за плохое состояние стыков на станционных путях. — Надо документацию оформлять на сдачу в эксплуатацию 129-го.

— Неужто без меня нельзя обойтись? — заикнулся мастер. — Я в отпуск собрался проситься.

— Сдадим километр — пойдешь в отпуск. Это же твой околоток. Как же без тебя?

— Когда еще 129-й сдадут, ведь он еще не поднят! А мне до зарезу отпуск сейчас нужен — сына женю.

— Ничего, подождешь еще три-четыре дня. Невеста не сбежит, надеюсь? — пошутил начальник.

Вольпин попытался настаивать, но Горкунов резко его оборвал:

— Все! Хватит об этом! Завтра придёт ВПО-ЗООО и поднимет путь. Готовься!

Однако на следующий день машина не пришла. Ее отправили на другой участок: что-то помешало соблюсти составленный в отделении дороги график. Но документацию на сдачу километра в эксплуатацию составили и «авансом» подписали. Решили, что несколько дней «погоды не сделают», а срок сдачи надо выдержать, чтобы, как уже было сказано, избежать финансовых и других неприятностей.

Долгожданную машину прислали через неделю, она подняла и подбила 129-й километр. Следом за ней бригада отрихтовала путь. После пропуска нескольких поездов, разрешили движение поездов со скоростью сорок километров в час. Балласта, к сожалению, добавили маловато — столько прислали. Но вскоре обещали подогнать еще несколько хопперов-дозаторов.

...Горкунову позвонил заместитель начальника службы пути:

— Григорий Яковлевич, что это вы там поезда задерживаете?

— Кто это вам сказал? Как задерживаем? — возмутился Горкунов.

— Вы еще в конце прошлого месяца сдали в эксплуатацию 129-й километр, а скорость по нему — сорок километров в час. Выходит, путь оздоровили, а скорость снизили? Что-то одно с другим не вяжется. В чем причина?

— Он еще обкатывается, — начал оправдываться Горкунов.

— И что: до зимы вы его собираетесь «обкатывать»? Пора и честь знать! Разберитесь и примите меры к отмене предупреждения, — заключил заместитель начальника службы.

Горкунов призадумался: действительно, такая длительная обкатка пути после ремонта никакими правилами не предусмотрена.

В дверь кабинета как раз заглянул начальник колонны Борисов.

— Заходи, заходи, Павел Петрович! Ты мне сейчас и нужен. Почему у нас на 129-м километре предупреждение до сих пор действует? Начальство свыше ругается.

— Я думаю, его уже можно отменить, Григорий Яковлевич, — подумав, ответил тот. — Путь хорошо обкатали.

— А как Вольпин считает? Он еще не в отпуске? Еще когда говорил, что сына женить собирается.

— С понедельника уходит. Мы его сейчас спросим.

Горкунов позвонил Вольпину:

— Вот здесь Борисов считает, что предупреждение на 129-м можно отменить. Ты как полагаешь? Можно?

— Балласта еще маловато, но думаю, что все обойдется, — ответил Вольпин, которому ужасно не терпелось уйти в отпуск. — Рельсы-то новые!

— Тогда отменяем.

Вольпин с легким сердцем в субботу отменил предупреждение. (Он как раз в этот нерабочий день передавал свои дела бригадиру Монастыреву, который по приказу должен его замещать на время отпуска.)...

...Безоблачным днем по отремонтированному километру со скоростью около ста километров в час мчался грузовой состав. Дожди уже как с неделю прекратились. Солнце стремилось наверстать упущенное и добросовестно припекало истосковавшуюся по теплу землю. Нагревались, конечно же и рельсы, удлиняясь согласно законам физики, которые неумолимее законов уголовного кодекса.

Дежурная по станции Русинова все поглядывала на черное табло с множеством разноцветных огоньков. Лампочка на участке приближения упорно не загоралась, хотя соседи уже давно сообщили, что состав проследовал без остановки по направлению к ее станции.

«Похоже поезд выбивается из графика!» — подумала она.

Вдруг заговорило радио:

— Стою на 129-ом километре. Несколько вагонов — под откосом. Жду помощи...

Это сообщил машинист электровоза ожидавшегося поезда.

Русинова «забила во все колокола». Дозвонилась она и до Горкунова. Узнав о случившемся, начальник дистанции сначала опешил, а потом, подумав, решил: «Наверное, что-нибудь с подвижным составом. У нас же там недавно ремонт с заменой рельсов прошел». Горкунов был уверен, что после ремонта пути никакой угрозы для безопасности движения на этом километре нет.

Однако, как показало расследование, крушение грузового поезда произошло именно «благодаря» ремонту пути...

После прохода ВПО-ЗООО на 129-ый километр подоспели несколько хоппер-дозаторов, но щебня из них хватило для того, чтобы засыпать только часть шпальных ящиков. Ремонтникам пока делать было нечего, и колонна ПМС покинула место работ.

Местные путейцы-эксплуатационники видели, что по сути дела на отремонтированном участке лежит «голая» рельсошпальная решетка. Знал об этом и дорожный мастер, когда перед уходом в отпуск отменял предупреждение об ограничении скорости движения поездов, и бригадир Монастырев, принявший руководство околотком на время отпуска Вольпина, и начальник колонны Борисов, сдавший в эксплуатацию недоделанный путь, и заместитель начальника дистанции Матухин.

Начальник дистанции тоже был в курсе всех дел. Но, несмотря ни на что, он приказал временно расформировать путевую колонну, чтобы добавить монтеров в бригады перед пропуском вагона-путеизмерителя. Горкунов сделал слишком поспешное заключение, узнав о крушении. Причина-то оказалась именно «путейской».

...Кончились дожди и холода. Днем стала резко подниматься температура воздуха (и соответственно рельсов). Как в таком случае должны были поступать люди, заботящиеся о безопасности движения поездов, если они знали, что шпальные ящики полупустые, а откосы призмы не уплотнены? Они были обязаны опять выдать предупреждение о снижении скорости и установить за недоделанными километрами повседневный контроль.

Но предупреждение о снижении скорости до сорока километров в час только недавно отменили. Никто не хотел брать на себя ответственность снова его вводить.

Выброс рельсошпальной решетки привел к тяжелым последствиям. Перегон на грузонапряженном участке дороги закрыли по одному из путей почти на сутки. Поезда пропускали по другому, оставшемуся неповрежденным.

...Но на этом не закончились беды путейцев дистанции. После крушения, первый же хоппер-дозаторный состав направили на 129-ый километр. Его чуть ли не под фанфары встречали на станции Монастырев, вызванный из отпуска Вольпин и начальник колонны Борисов. Этот состав был всем им хорошо знаком, он принадлежал той же ПМС, что и ВПО-ЗООО. Путейцы знали и обслуживающую бригаду — машиниста Гришина и его помощника Андреева. Но с составом почему-то прибыл только один Андреев.

— А где же Гришин? — спросил его Борисов. — Ведь завтра выгрузка.

— Он на базе ПМС сошел — жене какие-то шмотки хотел передать. К вечеру появится, — успокоил Андреев начальника колонны.

«Окно» для разгрузки состава обещали выделить на другой день сразу же после обеда, но в указанный срок не предоставили. Борисов тоскливо сидел у дежурного по станции, периодически спрашивая о нем по селектору поездного диспетчера. Поезда один за другим уходили на перегон, а состав со щебнем все никак не выпускали. На перегоне томились в ожидании монтеры пути во главе с Монастыревым и Вольпиным. Все было готово к приему щебня.

...Начальник дистанции Горкунов только что вернулся из отделения дороги, куда его вызывали по поводу крушения на 129-м километре, как в кабинет вбежала инженер дистанции Пошехонцева:

— Григорий Яковлевич, там по моему телефону только что дежурный по станции звонил. У них что-то с хоппер-дозаторным составом случилось. Не знаю подробностей, потому что связь прервалась. Но я поняла, что он сошел с рельсов.

Горкунова бросило в холодный пот: этого еще не хватало! Он схватил телефонную
трубку. В конторе линейного участка никто не отвечал.

Через десять минут Горкунов уже был у селектора.

— Диспетчер, что там с хоппер-дозаторами случилось?

— Пока точно не знаю, — ответил тот. — Выясняем. Кажется под составом стрелку перевели. Входные стрелки загромождены. Станция поезда не принимает.

У Горкунова полегчало на душе: «Значит, на этот раз движенцы напортачили», — подумал он. Но, как оказалось, Горкунов напрасно успокаивал себя.

На дрезине вместе с ним на место происшествия отправились заместитель начальника отделения дороги Мономахов, начальник ПМС Удодов, ревизоры по безопасности движения поездов. Когда они подъехали к станции, откуда должны были отправить хоппер-дозаторы, то увидели неприглядную картину: вся горловина станции была завалена лежащими на боку и стоящими поперек путей вагонами. Хоппер-дозаторы чередовались с цистернами, из которых жирными черными струями вытекал мазут, масляным половодьем разливаясь вокруг. Рядом суетились люди, громко кричащие, но ничего конкретного не делающие. Горкунов узнал в одном из них бригадира пути Истокова и схватил его за рукав.

— Погоди, не несись, как угорелый! Объясни толком, что произошло?

— Это вы, Григорий Яковлевич? Я не виноват! Только вчера был квартальный осмотр, у меня все стрелки в порядке. Записали лишь несколько болтов закрепить да путь перешить по шаблону в двух местах, но не здесь.

— Да не тарахти ты! Кто столько вагонов навалял? Правда ли, что стрелку под поездом перевели:

— Не могу знать, Григорий Яковлевич. Хоппер-дозаторы со станции отправляли — раз, цистерны по четвертому пути осаживали — два. А почему они друг с другом столкнулись — ума не приложу. Но стрелки мои были в порядке, — продолжал убеждать начальника дистанции Истоков.

Видя, что от Истокова ничего вразумительного не добьешься, все направились к дежурному по станции. Горкунов велел бригадиру звонить на соседние станции и собирать людей.

У дежурного по станции оглушительно трещали сразу все телефоны. Сам он сидел у селектора и, явно волнуясь, расспрашивал диспетчера о подходе восстановительного поезда.

— Что произошло? — задал ему вопрос заместитель начальника отделения дороги.

— Сам не понимаю, что. Со станции хопры отправляли, и одновременно цистерны по четвертому пути осаживали...

На табло среди других загорелась еще одна лампочка.

— Восстановительный подходит, — спохватился дежурный по станции и ринулся на балкон блок-поста. Все, кто были в помещении, заторопились к лестнице.

...Искореженные стрелочные переводы приходилось снимать, а вместо них укладывать временные рельсовые рубки. Движение поездов через станцию удалось открыть лишь поздно вечером только по одному пути. Четная горловина станции вышла из строя...

...Действительно, насмерть перепуганный бригадир Истоков не был виноват. Устроил всю эту «кучу-малу» помощник машиниста хоппер-дозаторного состава Андреев. В протоколе комиссии, разбиравшей случай, сказано, что он «не обеспечил приведение хоппер-дозаторов в полное транспортное положение, не отключил рабочую воздушную систему хоппер-дозаторов, сделал фиктивную запись в пересылочной ведомости о готовности состава со щебнем к отправлению». Короче говоря, вагоны сошли с рельсов на стрелочном переводе из-за того, что транспортные запоры и винтовые стопора-фиксаторы не были закреплены.

Андреев не стал запираться и полностью признал свою вину. Он сказал, что совсем упустил из виду, что часть хоппер-дозаторов разгружали на станции, и после работы не привел их полностью в транспортное положение.

«Помог» устроить столкновение и начальник колонны Борисов. Он должен был в качестве руководителя работ выезжать с составом на перегон. Согласно инструкции, Борисов заранее был обязан проверить, в сборе ли бригада машинистов. Он этого не сделал. Мало того, он знал, что состав со щебнем прибыл на станцию в сопровождении лишь одного Андреева. Машинист же Гришин в этот день так и не вернулся от жены с базы ПМС.

В числе «соучастников» события оказался и начальник ПМС Удодов. Он обязан был контролировать работу бригады хоппер-дозаторного состава, следить как соблюдаются правила эксплуатации этой техники. Ведь бригады таких составов обычно действуют самостоятельно, так как они приезжают на базу или перегон с полными вагонами щебня, а потом снова уезжают за ним. Иногда эти поездки длятся по несколько дней.

Когда Удодова спросили о дисциплине в бригаде, он замешкался с ответом.

— Да, мы все надеялись на них, — промямлил он. — Ребята опытные, по полтора десятка лет в ПМС «отслужили». Хоппер-дозаторы знают, как свои пять пальцев.

Нельзя рассматривать два разных «тандема» в отдельности: «опыт и знания» и «контроль и дисциплину». Хороши они в сочетании. К сожалению, это бывает не всегда, что и продемонстрировал описанный случай.

Выяснилось также, что Гришин и Андреев частенько «отпускали» друг друга по личным делам, работая в одиночку. Этого почему-то никто не замечал. Проглядел Удодов такое «маленькое» упущение в большом механизме путевой машинной станции! На первом месте у него был план, план и только план.

Как показывает опыт, в подавляющем большинстве случаев в подобных происшествиях не техника бывает виновата, а люди. От их добросовестности, знания и умения, а главное — ответственности за безопасность движения поездов зависят результаты взаимодействия больших коллективов, а в целом — бесперебойность функционирования стальных магистралей.

«Человеческий фактор», о котором раньше столь много писали и говорили, имеет и теперь не меньшее значение. Жаль, что о нем многие забывают, увлекаясь практицизмом и «чистоганом». Тенденция попирать и отвергать ранее достигнутое сродни ожиданию, когда грянет гром.

Л.Ф.ТРОИЦКИЙ

СЦБот

Эта тема была перенесена из раздела Журнал "Путь и путевое хозяйство".

Перенес: Admin