Гавроши Брестской крепости

Гавроши Брестской крепости

Сегодня Гаврошами сурового времени называют пионеров, которые в тяжелые дни минувшей войны вместе со своими дедами, отцами, старшими братьями и сестрами смело встали на защиту Родины.
Когда вспоминаем героическую оборону Брестской крепости, мы говорим и о подвигах наших мальчиков и девочек. Дети советских командиров и воспитанники полка, они жили в пограничной твердыне над Бугом. Там их и застала война.
Мы, защитники крепости, приказывали детям находиться в подвалах. Они ухаживали за тяжело-ранеными, набивали патронами ленты станковых и ручных пулеметов, диски автоматов. А когда взрослым приходилось очень туго, ребята, несмотря на запрет, бесстрашно выходили из темных подва-лов, под градом вражеских пуль подносили защитни-кам крепости боеприпасы, уносили бойцов, истекаю-щих кровью, заменяли тех, кто уже не мог держать оружие.
Часто ночью воспитанники полка под сильным обстрелом врага добирались до реки и обводных каналов, чтобы принести глоток воды маленьким детям и раненым бойцам. Мальчики ползли на ней-тральную полосу, забирали у убитых гитлеровцев патроны, гранаты, оружие, вместе с воинами не раз отражали атаки противника.
Юные защитники крепости совершили большой подвиг во имя Родины. И сегодня мы, ветераны, рассказываем про это, чтобы все и всегда помнили, какой дорогой ценой достались нам мир и счастье, освобождение нашего народа, а также народов Евро-пы от фашизма.
Про это рассказывает в своем очерке и непосред-ственный участник и свидетель тех незабываемых событий периода Великой Отечественной войны, бывший воспитанник 44-го стрелкового полка Петр Павлович Котельников.

Писатель АЛЕСЬ МАХНАЧ, участник обороны Брестской крепости-героя

Осенью 1940 г. пятерых мальчиков из детского дома «Красный Октябрь», что в Ростовской области, приняли воспитанниками в Красную Армию. Счастливчиками были Степан Аксенов, Влас Донцов, Володя Козьмин, Володя Измайлов и я, Петр Котель^ ников.
Нас привезли в военный городок под Брестом. В части к нам отнеслись по-отечески, окружили заботой, зачислили в музыкантский взвод. Мы ходили в школу, занимались в оркестре.
Перед самой войной наш 44-й стрелковый полк передислоцировался в Брестскую крепость.
Шла напряженная учеба, после занятий музыкой мы изучали оружие, тренировались в стрельбе, несли службу дежурными сигналистами.
Ранним утром 22 июня 1941 г. враг обрушил на советские границы смертоносный огонь. Тысячи авиа-бомб и снарядов полетели на крепость, сотни орудий-ных стволов били по цитадели над Бугом. Я проснулся от грохота разрывов, но не сразу сообразил, что происходит. Стекла из окон вылетели, едкий дым сдавливал горло, сквозь оконные проемы виднелись горящие казармы. И вдруг — страшный взрыв. Когда я пришел в сознание, голова была забинтована, а рядом незнакомые бойцы стреляли из окон. Я стал помогать им: заряжал обоймы и пулеметные ленты, подавал патроны.
Мы пытались уничтожить гитлеровцев, прорвав-шихся на Центральный остров, и через трехарочные ворота по мосту выйти из крепости в свой район. Но фашистам удалось сомкнуть кольцо вокруг крепости.
К исходу первого дня войны я с группой бойцов перешел в расположение 333-го стрелкового полка. На этом участке боевыми действиями руководили старший лейтенант Потапов и лейтенант Кижеватов. Здесь я встретился со своими сверстниками Петей Клыпой, Петей Васильевым, Колей Новиковым. Нам приказали доставить защитникам крепости боеприпасы со складов. Мы под пулями подползли к складам. Оказалось, что их завалило. Пришлось под обстрелом откапывать ящики с боеприпасами.
Нелегко пришлось и девочкам. С нами были Нюра
Кижеватова (дочь лейтенанта Кижеватова) и Валя Зенкина (дочь старшины Зенкина).
Валя Зенкина попала в крепость, когда бои были в самом разгаре. Она вместе с матерью пряталась в здании деревянного склада, но фашисты обнаружили их. Гитлеровский офицер приказал девочке идти в крепость.
— Передай — пусть немедленно сдаются! — сказал он.
Так Валя вернулась в крепость и осталась с ее защитниками.
Девочки тоже участвовали в вылазках за патронами, набивали пулеметные ленты, ухаживали за ранеными.
Не хватало продуктов, кончились перевязочные материалы и медикаменты. Солнце беспощадно жгло землю, накаляло груды развалин. Горячий воздух, перемешанный с гарью и пылью, давил горло, дышать было трудно, невыносимо хотелось пить. На наших глазах мучились от жажды дети, женщины, раненые, а фашисты перекрыли все подступы к реке.
Мне, как и другим ребятам, не раз приходилось под пулями добывать воду. Выдавали ее в первую очередь раненым и детям, потом женщинам, а бойцам почти ничего не оставалось. Как о чуде мы мечтали о дожде.
В последних числах июня гитлеровцы непрерывно штурмовали крепость, пускали в ход огнеметы, дымовые шашки, надеясь с их помощью сломить сопротивление защитников.
Но участники обороны не собирались складывать оружие. Понимая, что не смогут долго противостоять фашистам, решили пробиться через плотное кольцо окружения на Кобринском укреплении, выйти из крепости и соединиться с частями Красной Армии.
Собрав последние гранаты, проверив оружие, наша группа бросилась к мосту через трехарочные ворота. С противоположного берега реки фашисты открыли стрельбу. Несколько бойцов, и я вместе с ними, остались у моста прикрывать прорыв своих товарищей. Небольшой группе смельчаков удалось пробиться на противоположный берег. Завязался рукопашный бой. Прикрывавшие атаку бойцы бросились вплавь на помощь группе прорыва. Фашистские пули вспенивали воду вокруг плывущих. Не всем удалось доплыть до берега. В неравном бою многие отважные сложили головы...
Течением меня отнесло в сторону. Рядом плыли мой товарищ Володя Измайлов и раненный в руку баритонист нашего музвзвода Никитин. Мы выбрались на берег и поползли в сторону укрытия. Там были женщины, дети и раненые.

На следующее утро фашисты возобновили обстрел и бомбежку участников сопротивления. От мощных взрывов содрогалась земля, рушились стены каземата. Гитлеровцы ворвались в укрытие. Мы пытались вышибить их, но силы были неравные... Всех оставшихся в живых фашисты вывели, построили в одну шеренгу и погнали под конвоем в лагерь для военнопленных в Бялу Подляску. Тех, кто не мог передвигаться, на наших глазах расстреляли.
В лагере нас держали под открытым небом, больным и раненым медицинская помощь не оказывалась, много людей умерло от голода и ран. Здесь я встретил немало воспитанников соседних полков. Истощенные, измученные, мы жили одной мечтой: вырваться из этого ада. Лагерь был огорожен колючей проволокой, и в тех, кто приближался к ограде, стреляли без предупреждения.
На десятый день заточения нам «повезло»: мы незаметно пристроились к группе пленных, подготов-ленной фашистами к отправке из лагеря, с ней и попали в брестскую тюрьму. Там нас пять суток морили голодом, многих вызывали на допрос и пытались склонить к измене Родине.
При переводе заключенных в другое место нам удалось бежать. Проселочными дорогами пробирались к линии фронта. Боясь встречи с гитлеровцами, обходили населенные пункты. Фронт был уже далеко. Мы нашли пристанище в селе Саки Брестской области. Пытались связаться с партизанами, но безуспешно. Помог трагический случай.
Осенью 1942 г. фашисты стали сгонять жителей нескольких сел в местечко Жабинка. Мы с Володей Измайловым бросились в лес. Это спасло нас от рас-стрела. Тогда и встретили партизан. С тех пор мы выполняли их поручения, передавали им сведения о фашистах.
Зарубцевались раны, оставленные фашистами на нашей земле. Не зарубцовываются они в памяти тех, кто пережил войну. Нет-нет да и встретишь кого-нибудь из тех, кто в суровые годы был твоим ровесником и вместе с тобой делил горький хлеб войны.
Володя Козьмин, после облавы оказавшийся в Германии, пишет: «Вся моя жизнь в Германии состояла из побегов и лагерей. После всего я угодил в лагерь с самым зверским режимом. Болел тифом и прошел через весь ад фашистского плена». Не смогли изверги сломить его волю. Вернувшись на родную землю, Володя работал лесорубом, отбойщиком, три года учился в вечерней школе и окончил ее с серебряной медалью. Потом поступил в институт, стал работать.
Долгое время токарем в Брянске работал Петр Сергеевич Клыпа. Стал известным в Сибири механи-затором Владимир Измайлов, в Таганроге — электро-сварщик Степан Аксенов.
Но многие не дожили до славного Дня Победы. Был казнен фашистами Петя Васильев. Осенью 1942 г. погибла Нюра Кижеватова, фашисты расстреляли ее вместе с матерью, бабушкой, братом и сестрой.
Уже после войны умер Коля Новиков: сказались многочисленные раны и лишения военных лет.
Родина высоко оценила подвиг защитников Брестской крепости, в том числе и юных участников обороны, наградив всех орденами и медалями. Я награжден орденом Отечественной войны II степени.
Я связал свою жизнь с профессией защитника Родины. Служил офицером в Советской Армии. Теперь в отставке.

КОТЕЛЬНИКОВ