Admin

Последняя практика (как это было 60 лет назад)

Июнь — месяц, когда заканчивается учеба в вузах. Впереди — для младших курсов летние каникулы, для старшекурсников — производственная практика. Практики бывают либо интересные и полезные, либо — не очень, либо обыкновенные, либо ~ «с приключениями». Об одной своей, не совсем обыкновенной практике я хочу в год 60-летия начала Великой Отечественной войны поделиться с молодым поколением путейцев.

Последняя практика — по изысканиям и проектированию железных дорог — для нас, студентов, начинавших учебу в МИИТе в недобрый 1937 г., пришлась снова на год тяжелый, на 1941-й, на самое начало военных действий. И проходить ее предстояло в необычном месте — системе ГУЛАГ НКВД, о которой в последнее время так много написано и рассказано.

Итак, экзамены за IV курс сданы. На руках уже путевки на практику, АХО оформляет билеты на проезд. Нам семерым, среди которых две студентки, предстоит ехать в изыскательские партии, ведущие трассирование Байкало-Амурской магистрали. Места не ближние, условия — не из легких, поэтому ведем хотя и студенчески немудреную, но хозяйственную подготовку (консервы, одежда и проч.) к поездке. И вот 22 июня — война! В те годы, в отличие от нынешних, и воспитание и отношение к Красной Армии было совсем другое: понятия «косить от призыва» не существовало. Наоборот, военная служба — в почете. Вот и с нашего курса недавно большая группа студентов добровольно перевелась из МИИТа в Военную транспортную академию, выпускающую инженеров-лей-тенантов. А тут еще 23 июня объявлена всеобщая мобилизация. Бегом в МИИТ: как быть, что делать? Ответ однозначный — действовать по плану, вопросы бронирования, тем более выпускных групп, институт уже оформляет.

Первые попытки прокомпостировать билеты неудачны: на вокзале уже сутолока, а билеты — у военного коменданта. МИИТ в помощи отказывает, посылая в БАМпроект НКВД. Там без особых трудов получаем письмо на имя военного коменданта Северного вокзала с просьбой «закомпостировать 7 билетов до станции Тулун Восточно-Сибирской ж. д. работникам БАМ проекта, срочно командируемым в Ангаро-Ленскую экспедицию для выполнения срочного задания Наркомвнудел». Это помогло не сразу, но все же на 29 число билеты оформлены и можно ехать. вагон общий, и, хотя впереди около 5000 км, — студентов этим не испугаешь.

И вот, наконец, добрались до Тулуна, но оказалось, что «контора по изысканию и проектированию Байкало-Амурской магистрали БАМпроекта ГУЖДС-НКВД» находится в Братске, до которого около 250 км тайгой. Общественного транспорта нет. Нужно ждать бамовскую оказию, которая подвернулась только через 2 дня. Ранним утром на стареньком ГАЗике, загруженном ящиками, бочками, геодезическим инструментом по страшнейшему бездорожью, вытрясающему душу, едем в Братск, куда добираемся под вечер. Сейчас этого таежного старинного поселка, основанного как острог еще в 1631 г. в устье реки Оки, впадающей в Ангару, с оригинальной деревянной крепостью, нет: он затоплен в 1955—1960 гг. при сооружении Братской ГЭС. Новый (теперешний) город Братск расположен севернее того места на повышенных отметках.

Только 12 июля четырем из нас вручили бумагу с «бюрократическим» № 37/495-29 на имя начальника 5-й партии Соколова о том, что к нему направляются «студенты МИИТа для прохождения полевой производственной практики», за подписью заместителя начальника экспедиции Соболева. Трое других сокурсников получили назначение в другую партию, и мы их до МИИТа больше не видели. Но на этом наши приключения не закончились. Теперь нужно ехать в Кежму — большое село на берегу Ангары, расположенную на трассе примерно в 220 км. Там находится хозяйственная база, снабжающая 5-ую партию всем необходимым: провиантом, письмами, документами, газетами т.д. Здесь нам «повезло»: на следующий день отправлялся караван, где нам выделили четырех лошаденок, дали багажно-грузовые седла, показали, как на них взбираться и, как говорится, с Богом. Никто из нас верхом раньше не ездил, но выдержали, правда за эти 220 км набили «некоторые места», первое время мешавшие ходить.

Встретили нас хорошо. Александр Васильевич Соколов, лет 50-ти, опытный изыскатель Томского проектного института, настоящий профессионал. С ним работали 9 инженеров и техников — молодые ребята, с которыми мы быстро сошлись; один завхоз, повариха Дуняша, 40 заключенных и один «охранник» с винтовкой — Андрюша. Ну и нас четверо. Вокруг дороги и стоянки партии нехоженая кедровая тайга изумительной красоты и свежести. Но условия жизни изнурительные: огромное количество мошки и рыжих необъятных размеров комаров, жалящих даже через брезентовые куртки. Трудиться в сетчатых масках с непривычки тяжело, но без них невозможно: заедят. Наше обычное задание — съемка и закрепление основного хода с разбивкой поперечников, что позволило топографическую нивелирную и теодолитную съемку освоить в совершенстве. На другой день — камеральная обработка полевых материалов с отображением снятых участков в горизонталях. Работа не тяжелая, несмотря на достаточно сложный рельеф местности, но темп все равно не высокий из-за того, что приходилось рубить просеки в вековой кедровой тайге (при том, что топоры у заключенных — как бритвы. Этот свой инструмент они содержали в образцовом порядке, затачивая каждый вечер и в перерывах между рубками).

Трассирование существенно облегчалось тем, что мы шли вдоль трассы Э.И. Михайловского, который в этих краях еще в 1911 г. вел изыскания по будущему БАМу, прерванные первой мировой, а затем гражданской войнами. На месте мы находили немало прекрасно сохранившихся реперов, а в партии были и планы съемок. Нам предстояли только уточнения, связанные с изменившимися за прошедшие 30 лет нормативами по радиусам кривых, уклонам, расположению отдельных элементов плана и профиля линии, а также и отдельных утраченных мест документации. Немного приобщились мы и к проектным работам. Командовал всем, конечно, Александр Васильевич, который решал все сам, а нам позволялось только высказывать свое мнение.

Наряду с производственной частью практики не менее интересной и важной была для нас «школа» выживания в тайге, создание более-менее комфортных условий при помощи только того, что растет вокруг: это и «меблировка» палаток, и приготовление вкуснейшей каши из кедровых орехов (благо — их изобилие), чему нас научили заключенные, и хождение в тайге "по зарубкам", чтобы не заблудиться и многое другое. Ну, и конечно, незабываемы таежные вечера у костра. Тут и обмен информацией: изыскатели нам о таежных былях (включая самые невероятные байки), мы им о Москве, о МИИТе; вместе переживаем редкие и отрывочные сообщения о событиях разворачивающейся войны.

Но всему приходит конец. И вот нам пора собираться в обратный путь, а все «члены партии» в один голос убеждают: «Оставайтесь, куда вы едете, зачем? Разве вам тут плохо, успеете...». И верно, жалко расставаться, сдружились (тайга объединяет!), но бросать учебу, когда остается чуть-чуть — тоже не годится. Ждем очередной караван, горячо и с сожалением прощаемся с новыми друзьями и в том же, но обратном порядке: Кежма— Братск—Тулун—Москва возвращаемся, хотя и с более чем недельным опозданием, в МИИТ. Но учиться в родных стенах пришлось всего чуть больше месяца: 17 октября МИИТ эвакуировали в Новосибирск. Но это уже другая история.

С.А. ПАШИНИН

__________________
Телеграм-канал ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИК

Если у вас возникли вопросы по работе сайте - пишите на почту admin@scbist.com

СЦБот

Эта тема была перенесена из раздела Журнал "Путь и путевое хозяйство".

Перенес: Admin