Почему венгры ностальгируют по "гуляшкоммунизму"

Почему венгры ностальгируют по "гуляшкоммунизму"

Во времена довольно либерального «гуляш-коммунизма» модели Яноша Кадара Венгрию называли «самым весёлым бараком соцлагеря». Спустя двадцать лет её можно считать одним из самых грустных «бараков» лагеря капиталистического. Не принесло ожидаемой радости даже вступление в Евросоюз.


Площадь Верешмарти по традиции оказалась центром недавних рождественских гуляний в венгерской столице. Здесь главная ёлка, главная тусовка и к тому же шумный базар. Торгуют всем, чем можно. Игрушки, книги, керамика, традиционные венгерские вышивки и, конечно же, вина, которым славится эта страна — Токайское, Балатонское, Эгерское. Для тех, кто хочет согреться, тут же — подогретое вино с острыми горячими колбасками. От желающих подкрепиться нет отбоя. Тут не только венгры, но и немцы, итальянцы, толпами приезжающие в дешёвый для них Будапешт.

Казалось бы, гуляй, народ! Но веселье в этом году выдалось не очень натуральное, и в глазах продавцов проглядывает грустинка. Даже Илона из города Мишкольца, что у границы со Словакией, привезшая на базар медовый товар своей передвижной пасеки, жалуется, что дорогой бензин съедает львиную долю прибыли. Фермеры стонут от таких цен: в себестоимости их продукции 30 процентов приходится на солярку и бензин. Цена уже перевалила за 1,20 евро за литр 95-го (около 52 рублей) и продолжает расти. Правительство же в поисках дополнительных бюджетных доходов закладывает в бензин всё новые налоги.
С Нового года подорожали и транспорт, электроэнергия, спиртное, сигареты. Прокатиться в будапештском метро, на трамвае или в автобусе теперь будет стоить приблизительно столько же, что и литр бензина. Сигареты и крепкий алкоголь в Венгрии всегда были дороже, чем в России, а теперь разрыв увеличился. Пачка «Мальборо» или «Давидофф» будет стоить около 4 долларов, бутылка водки или 40-градусной палинки — от 7 долларов за пол-литра.

Но это всё цветочки, если вспомнить, что в минувшем году Венгрия пережила, пожалуй, самый серьёзный экономический кризис за всю посткоммунистическую эпоху. Страна едва избежала дефолта по внешним заимствованиям и сохранила «плавучесть» лишь благодаря спасательному кругу МВФ и Евросоюза на общую сумму 20 миллиардов евро.

В шаге от дефолта

С кризисом, прокатившимся асфальтовым катком по планете, Венгрия столкнулась ещё в октябре 2008-го. До этого страна бездумно жила в долг, финансируя бюджетный дефицит (до 10 процентов) за счёт распродажи госсобственности и внешних заимствований путём выпуска государственных ценных бумаг. Однако осенью 2008-го даже самые доходные из них оказались никому не нужными: cвободных денег в мире отчего-то вдруг не стало.

К тому времени сумма долга десятимиллионной страны достигла 100 миллиардов долларов — по 10 тысяч на каждого жителя, включая младенцев и пенсионеров. При этом около 30 миллиардов предстояло погасить в ближайшие 6—8 месяцев, а валютных резервов набиралось только на половину этой суммы. Пытаясь спасти положение, венгерский премьер Ференц Дюрчань, заручившись поддержкой восточноевропейских коллег, запросил на октябрьском саммите ЕС в Брюсселе у Старой Европы «пакет солидарности» в 180 миллиардов долларов для поддержки экономики Новой Европы. Но призыв прошёл мимо ушей — «староевропейцам» самим было тяжко. Пришлось идти на поклон к МВФ. Но условия кредита оказались столь жёсткими, что венгерское правительство в полном составе подало в отставку.

Бразды правления пришлось принять «беспартийному» техническому кабинету во главе с Гордоном Байнаи, который ранее возглавлял министерство экономики. Вступая в должность, он заявил, что «пришёл ровно на год» — до парламентских выборов, которые пройдут в конце апреля — начале мая нынешнего года. При этом премьер напомнил, что будет работать за символическую зарплату в 1 форинт. Аплодисментов это не вызвало, поскольку Байнаи, как и его предшественник, человек состоятельный, пришёл из бизнеса и сможет прожить без жалованья.

Дефолта удалось избежать, однако, по словам известного экономиста профессора Ласло Богара, за слишком большую цену. Госдолг увеличился ещё на 30 миллиардов долларов, и венграм пришлось повторно пройти курс «шоковой терапии», наподобие того, что случился в начале 90-х. Объём ВВП в прошлом году упал на 7,1 процента — вдвое больше, чем в среднем по ЕС. Промышленное производство сократилось на 21 процент, строительство — на 30. Безработица оказалась тоже рекордной: она охватила 10 процентов трудоспособного населения и продолжает расти. Под давлением МВФ резко сокращены все социальные выплаты. Заморожены зарплаты бюджетников, а через два года постепенно начнёт повышаться пенсионный возраст — до 65 лет. В светлое прошлое уходят бесплатные образование и медицина.

Реакция населения оказалась адекватной: прошлый год стал рекордным по количеству забастовок, в которые включались все слои общества, даже полиция. Наступивший год тоже обещает быть жарким. 12 января забастовали транспортники Будапешта, среднюю зарплату которых предполагают сократить на 100 долларов. Прекратили работу обслуживающий персонал международного аэропорта «Ферихедь», водители междугородних автобусов. Солидарны с ними и железнодорожники.
И всё же объективность требует напомнить: даже в условиях кризиса Венгрии, где нет ни кладовых нефти и газа, ни залежей золота и алмазов, удалось сохранить 3-е место по объёму ВВП на душу населения среди бывших стран СЭВ (19 300 долларов на человека). Её традиционно опережают лишь Словения и Чехия. Для сравнения: Россия в этом списке пока на шестом месте.

Самым популярным лидером остаётся Янош Кадар

О сегодняшних настроениях венгров красноречиво говорит сценка, которую мне довелось наблюдать в будапештской подземке. Интеллигентная дама пенсионного возраста, просмотрев в газете хронику политических новостей с бесконечной чередой коррупционных скандалов и межпартийных дрязг, досадливо откладывает её и резюмирует: «Партии разрушили страну»...
Могу засвидетельствовать: это мнение разделяет большинство венгров, 77 процентов опрошенных недовольны демократией в своей стране — самый высокий процент для всей Восточной Европы. Больше половины считают, что сильный лидер для Венгрии важнее, чем демократичное правительство. Ещё 72 процента (тоже больше, чем где-либо в Восточной Европе) убеждены: сейчас им живётся хуже, чем «при коммунизме». К этому надо добавить, что лишь 46 процентов населения одобряет рыночную экономику. А в 1991-м таких было 80 процентов.

Эти данные опубликовал американский исследовательский Центр Пью (Вашингтон), проводивший сравнительные опросы по всей Восточной Европе. Не менее красноречивы другие опросы, свидетельствующие, что около 75 процентов венгров считают коммунистического лидера Яноша Кадара лучшим руководителем в истории страны. Причём число людей, разделяющих это мнение, растёт с каждым годом.
Как же получилось, что самая реформаторская страна соцлагеря явно разочарована результатами реформ капиталистических? В начале 90-х венграм казалось, что стоит разрушить «железный занавес», допустить в страну иностранный капитал, вступить в НАТО и ЕС, и всё само собой образуется. А значит, жизненный уровень в двух частях бывшей империи — Австрии и Венгрии сравняется.
Увы, иллюзии начали улетучиваться быстро. В 1991—1992-м рухнул рынок СЭВ, на который была завязана венгерская экономика. Одновременно были разорваны хозяйственные связи со странами бывшего СССР, куда направлялась основная доля венгерского экспорта. Из-за этого обвала Венгрия потеряла четверть своего промышленного производства и ВВП. Примерно на столько же упал жизненный уровень населения.
Чтобы избежать дальнейшего резкого спада, что произошло в Польше и России, Будапешт выбрал политику искусственного поддержания жизненного уровня за счёт продажи госсобственности, а также внешних заимствований и кредитов. Так фактически проедалось национальное достояние страны. Отсюда и астрономический госдолг, который в 5 раз превысил долги, набранные за тот же период при Яноше Кадаре.


Какие цены лучше — «братские» или мировые?
Надо иметь в виду, что остановив в 1956 году свой выбор на Кадаре, Москва долгие годы поставляла в Венгрию свою продукцию, прежде всего энергоносители, по льготным, так называемым «внутрисэвовским» ценам, а венгерская продукция (автобусы, электроника, зерно и свинина) закупалась по мировым. Только за счёт разницы в ценах объём «братской помощи» со стороны Москвы сегодня оценивается в 3—4 миллиарда тогдашних, куда более весомых долларов. После обоюдного перехода в начале 90-х на торговлю по мировым ценам ситуация радикально изменилась.
Хорошо помню выступление главы первого демократически избранного правительства Венгрии Йожефа Анталла, который вскоре после прихода к власти в 1990-м жаловался прессе, что теперь приходится платить за углеводороды в 3 раза больше, чем при коммунистах. Баррель нефти на мировом рынке тогда стоил примерно 8 долларов, а советская нефть обходилась Будапешту в 2—3 доллара, а может, и того меньше. Теперь же цена русской нефти, которую в основном покупает Венгрия, благо нефтепровод «Дружба» ещё не заржавел, в районе 75 долларов.

Не скажу, что приватизация, от которой многие венгры надеялись получить свою долю общественного пирога, прошла справедливо. Наиболее крупные и прибыльные компании и банки были ещё в начале 90-х скуплены мультинациональными гигантами. Таким образом, за довольно короткий срок в страну влилось более 40 миллиардов долларов, в основном, из США, Германии, Франции, Италии и Австрии (российский капитал заинтересовался венгерскими активами позднее). Крупного национального капитала тогда ещё не было, и составить конкуренцию западным компаниям практически никто не мог. Окреп он лишь к началу 2000-х и ринулся скупать то, что ещё осталось.
Радужные надежды, что зарубежные инвестиции осчастливят венгров, быстро улетучились. Пришло понимание, что иностранный капитал приходит отнюдь не для благотворительности. По словам того же профессора Ласло Богара, транснациональные компании сразу же поставили властям жёсткое условие: мы работаем только при льготном режиме налогообложения, а прибыль вывозим по своему усмотрению. В итоге за 20 лет ТНТ получили от венгерского бюджета больше льгот, чем заплатили налогов. Кроме того, они ежегодно выводят из страны порядка 20 миллиардов долларов полученной прибыли. Обходя бюджет стороной, эти деньги обескровливают экономику, в результате чего жизненный уровень большинства венгров застыл на уровне конца 80-х — начала 90-х.

В общем, сегодня не столько иностранный капитал работает на Венгрию, сколько Венгрия — на него. Кто-то называет это глобализацией, кто-то — колонизацией. Но дело не в терминах, а в реальных процессах. Реальность же в том, что приватизация в стране прошла в основном по номенклатурному сценарию: кто был начальниками госпредприятий, те и стали основными собственниками. Схема, хорошо знакомая россиянам. По иронии исторической судьбы, настроения обделённых венгров сегодня выражает Венгерская рабочая компартия (одно из крыльев расколовшейся в 1989-м ВСРП) во главе с молодым соратником Яноша Кадара — выпускником МГИМО Дьюлой Тюрмером. Партия требует отмены итогов распродажи бывшей госсобственности и её повторной национализации. «Западные конкуренты фактически уничтожили наш крупнейший автобусный завод «Икарус», — говорит Тюрмер, — хотя в ту пору он производил по 3 тысячи автобусов ежегодно. И так произошло со всеми ведущими предприятиями Венгрии: их либо уничтожили, либо они были скуплены иностранным капиталом».
Разочаровал венгров и «клуб богатых» — Евросоюз, в который страна вступила в 2004-м. Наблюдая, как он быстро «подтягивал» новичков до среднеевропейского уровня, страны Новой Европы надеялись, что так произойдёт и с ними. Но одно дело, когда ЕС принимал под свою крышу по одной стране, и совсем другое, когда в Европейский дом «ввалились» сразу 10 стран Восточной Европы вместе с Мальтой и Кипром. Денег на всех не нашлось, и «бюджет развития» оказался сильно урезанным. Сегодня около половины венгров считают, что вступление в ЕС по большому счёту ничего не дало стране и в знак протеста голосуют на выборах в Европарламент за «евроскептиков» и даже крайне правых, пытающихся торпедировать углубление евроинтеграции.

Правда, венгерский еврокомиссар по налогам, бывший министр иностранных дел Венгрии Ласло Ковач, с которым мне приходилось недавно беседовать, считает «евроскептицизм» своих земляков отчасти следствием их недостаточной информированности. «Еврокомиссия провела специальное исследование на эту тему, — сказал Ковач, в прошлом лидер Соцпартии, который сейчас сдаёт свой мандат в Брюсселе и возвращается в Венгрию. — Так вот, когда люди в специально отобранных группах стали получать более разностороннюю информацию, их настроения изменились в пользу ЕС».

И вообще, слушая жалобы знакомых венгров на жизнь и на капитализм, мне порой хочется сказать: «Нам бы ваши проблемы!». Вот пример. По данным ежегодного рейтинга качества жизни, составляемого журналом «International Living Magazine», Венгрия, несмотря на все свои проблемы, заняла в прошлом году 20-е место в мире, поднявшись сразу на 10 позиций. Рейтинг составляется для 194 стран, каждая из которых оценивалась по девяти категориям: стоимость жизни, культура и досуг, экономика, окружающая среда, политическая свобода, здравоохранение, инфраструктура, безопасность и климат.

Пятый год подряд первое место занимает Франция, за ней идут Австралия и Швейцария. То, что Венгрия вошла в двадцатку, говорит о многом. Она получила максимальную оценку 100 баллов в категории «политическая свобода» и высокую (93 балла) в категории «безопасность и риск». Для сравнения: Россия с общей оценкой 54 балла занимает в рейтинге качества жизни пока 111-е место. В то же время, согласно другому исследованию, Будапешт признан «самым комфортным для жизни городом» в восточной части Евросоюза.
До очередных парламентских выборов в Венгрии остаются считанные месяцы, и уже сегодня ясно, что грядёт смена власти. Правящая с 2002 года левоцентристская коалиция социалистов и либералов, раздираемая внутренними противоречиями, по всем опросам общественного мнения, не в состоянии сохранить власть и, скорее всего, уступит её альянсу правых партий во главе с Союзом молодых демократов — Венгерской гражданской партией. Для Москвы, сумевшей выстроить хорошие партнёрские отношения с леволиберальным правительством, это будет испытанием.

Сохранит ли новое правительство преемственность «восточного курса» кабинета Петера Меддьеши на развитие всесторонних связей с Россией или произойдёт откат, как в 1998-м? Ведь сегодня наши отношения на небывалом подъёме в новейшей истории. Торговля достигла уровня 10 миллиардов долларов, готовятся к реализации крупные совместные проекты: газопровод «Южный поток» и строительство газохранилищ на венгерской территории, планы модернизации венгерской АЭС в Пакше, создание логистического центра в Захони на украинско-венгерской границе и многие другие. Есть ощущение, что политические силы, готовящиеся прийти к власти в Будапеште, осознают важность накопленного с 2002 года капитала в двусторонних отношениях. В конце концов, за каждым долларом в нашем товарообороте — люди, рабочие места, зарплаты и налоги в бюджет. Надеяться на это позволяет и недавнее заявление бывшего министра иностранных дел правоцентристского правительства Яноша Мартони газете «Непсабадшаг». Политик, которого прочат в министры иностранных дел нового правительства, подчеркнул: «Наши страны нуждаются в стабильных, прозрачных отношениях независимо от того, какое в Венгрии правительство. Геополитически и энергетически мы зависим от России, поэтому хотели бы прямых и ясных отношений, подготовка которых началась в Петербурге».
Упомянув о Петербурге, Мартони, судя по всему, намекнул на недавнюю неофициальную встречу в северной столице лидера правых Виктора Орбана с российским премьером Владимиром Путиным. По некоторой информации, такая встреча действительно состоялась. Это даёт дополнительные основания надеяться на поступательное развитие наших отношений и после выборов 2010 года. Дай-то, Бог.

Фёдор Лукьянов