[Северная магистраль] Первый нарком путей сообщения

[Admin]

Первый нарком путей сообщения

Октябрьская революция привела к коренному изменению формы власти в России. К кормилу правления страной пришли новые люди, ещё вчера бывшие либо революционными эмигрантами, либо большевиками-подпольщиками, знавшими только приёмы и способы революционной борьбы с царизмом, отсидевшие в тюрьмах. Но все они были только разрушителями. Вот почему с первых дней существования Советская власть стала привлекать прежних спецов в разные отрасли экономики, государственного управления. Одним из них стал Марк Тимофеевич Елизаров (1862-1919), зять В. Ленина, женатый на одной из его старших сестёр, Анне Ильиничне. Марк Елизаров возглавил наркомат путей сообщения.

Марк Тимофеевич Елизаров относится к поколению русской интеллигенции, которое сложилось после реформ 1860-1870-х годов, проведённых одним из самых прогрессивных царей – Александром II. В то время отменили крепостное право. Родился либеральный суд, названный вчерашними крепостниками «судом улицы». Оформилась система среднего и высшего образования, которое, в соответствии с новым законом, могли получать все российские сословия. То была эпоха масштабной прокладки железных дорог, роста промышленности, сельского хозяйства, торговли и культуры.

Как и сверстники, Марк Тимофеевич как личность формировался и мужал в период, когда молодые люди, в первую очередь студенты, желавшие послужить народу, зачитывались последними романами Ф. Достоевского, проклиная его «Бесов», где осуждались социалисты, мечтавшие перевернуть вверх дном Россию. Знакомились с моральной проповедью Л. Толстого, яркой и оригинальной философией В. Соловьёва. Высказывали сочувствие вернувшемуся из двадцатисемилетней ссылки Н. Чернышевскому. Его роман «Что делать?» с героем Рахметовым, готовившим себя к революционной борьбе, обретал второе дыхание. Студенчество со всем юношеским энтузиазмом ринулось в общественную борьбу, ещё не совсем понимая, где добро и зло. Многие из этих борцов падут в царских каторгах и тюрьмах, другие найдут смерть в ленинско-сталинских концентрационных лагерях, подвалах больших и малых «лубянок». Не зная всего этого, молодые люди пытались избежать «обыкновенной истории», изображенной И. Гончаровым в одноимённом романе. Воодушевлённым идеалами борьбы казалось, что прекрасное будущее близко, стоит только дружно взяться за руки и ткнуть в стенку самодержавия энергичной сильной рукой и оно падёт к их ногам. Студенчество больше всего боялось рутины реальной жизни с её заботами, того, что вчерашний идеалист станет пошлым реалистом, а позднее скептиком, а то и циником.

Молодым идеалистам казалось, что при социализме с улиц уйдут ненавистные городовые, исчезнут жандармы, а жизнь каждого будет полной чашей. Но, увы, это были мечты. Реальность оказалась более суровой, чем возвышенные и недосягаемые идеалы.

…Марк Тимофеевич родился в марте 1862 года в деревне Бестужевке Самарской губернии, расположенной на восточном берегу Волги. Мать и отец вплоть до 1861 года являлись крепостными крестьянами. Маленького Марка окружала атмосфера уже отживающего, терявшего силу барства, проживавшего в помещичьих усадьбах, а местное крестьянство, ставшее лично свободным, стряхивало с себя оковы вчерашних полурабов. Рассказы от перенесённых от бар обид, побоев были первым осознанным впечатлением мальчика, сохранившимся на всю жизнь.

Марк рос крепким и жизнерадостным. Для него детство было насыщено необыкновенным – знакомством с чудесной волжской природой, бескрайними степями и лесами, гудком паровоза и белёсым отблеском пара, вылетавшего из широкой трубы. Многое дал ему отец, о котором Марк Тимофеевич всегда вспоминал с большой благодарностью. Энергичный и способный самородок, Тимофей Елизаров был самым видным лицом в деревне, «мирским человеком», пользовавшимся большим уважением сельчан. Он был мастером на все руки, умевшим постоять за себя перед барином и неоднократно поротый за это. Тимофей пользовался большим уважением и, получив волю, стал бессменным старостой деревни. Умело вёл переговоры с мировыми посредниками, отстаивал интересы односельчан. Пример отца, к которому крестьяне шли со своими нуждами, имел большое влияние на Марка.

Семидесятые годы – время, когда крестьяне начали понимать значение образования. Хотел видеть грамотным младшего сына и Тимофей Елизаров. Начальную школу мальчик окончил в соседнем селе Обшаровке, обратив на себя внимание учителя выдающимися способностями в арифметике, началах геометрии. Получил похвальный лист с «пятёрками» по всем предметам. Кто-то из знакомых отца настойчиво посоветовал ему отдать мальчика в гимназию, тем более, что по закону 1863 года теперь в ней могли учиться дети всех сословий. Марка отвезли в Самару – городок, где насчитывалось чуть более 20 тыс. жителей, поместили на «хлеба» к знакомым. Но, оказалось, что программа гимназий и начальной школы не стыкуются между собой. Пришлось отцу обратиться к репетиторам-гимназистам, и те за пару недель натаскали смышлёного мальчика. Да так хорошо, что он сразу пошёл во второй класс.

В гимназии Марк учился отлично, по математике просто блестяще. В старших классах он уже сам содержал себя. Зарабатывал уроками по математическим дисциплинам, как у своих одноклассников, так и баловней – купеческих и дворянских сынков.

Завершив семилетний курс, Марк вернулся в родную Бестужевку, где принимал деятельное участие во всех полевых работах. Во время косьбы неделями жил под открытым небом, кормясь с односельчанами у костра. Его связь с крестьянами не прерывалась как в период учения гимназии, так и в университетские годы.

Отец, видя незаурядные способности сына, отдал его в 1882 году учиться в Петербургский университет, где, ознакомившись с его отличным аттестатом зрелости, юношу охотно приняли на физико-математический факультет.

– Петербургский университет того времени, – вспоминает учившийся в те же годы на физико-математическом факультете великий учёный В. Вернадский, – был блестящим. Среди профессионалов немало звёзд первой величины: Менделеев, Меншуткин, Бекетов, Докучаев, Фаминцын, Богданов, Вагнер, Сеченов, Костычев, Иностранцев, Воейков, Петрушевский, Бутлеров. Все эти учёные оставили глубокий след в отечественной науке.

В студенчестве тех лет сложились три категории. Первые назывались «белоподкладочниками», к ним относился учившийся здесь в те же годы П. Столыпин, будущий премьер России. Это были дети верхов, среди которых можно было видеть и сына государственного секретаря А. Половцова – Глеба, отпрысков других сановников. Они носили тужурки с белой шёлковой подкладкой, то есть одевались с шиком, по последней моде. Это студенчество отличали крайне правые, охранительные убеждения. Каждый знал, что его ждёт блестящая карьера в высших правительственных учреждениях, генеральский чин в молодые годы, а в зрелые – сенаторство.

«Белым подкладкам» противостояли «радикалы» – непримиримые противники строя. К их внешним приметам относились заговорщицкий вид, малороссийские рубахи, сапоги, скромный плед и обязательно синие очки. Из них выходили народники-революционеры, террористы, марксисты, будущие эсеры. Третью категорию представляли «культурники», располагавшиеся между вышеназванными двумя. Последние были расположены чаще всего к науке. Из этой когорты вышло немало людей, прославивших русскую науку.

Марк Тимофеевич относился к радикалам. Страна при Александре III энергично развивалась: строились заводы и фабрики, огромное пространство России прочерчивали все новые стальные магистрали. Работы было непочатый край. А студенчество, собираясь вместе и выпив «по маленькой», затягивало грустные песни, в которых прошлое преобладало над настоящим. Окончив вуз, каждый студент мог получать очень приличное жалованье и во сне не снившееся «первопроходцам социализма» с университетским дипломом. Не случайно в советское время в ходу была притча: поругавшиеся подруги в злобе желали товаркам «мужа инженера». Вузовский доцент, тем более профессор, до революции получали зарплату, которую в настоящее время имеют лишь депутаты или министры. Советская историграфия, литература всячески принижала жизненный уровень дореволюционной интеллигенции, чтобы оправдать приход к власти большевиков, которые так и не смогли создать ей высокий жизненный уровень. Вспомним роман А. Толстого «Хождение по мукам». Персонаж его инженер Иван Ильич Телегин пишет из Петербурга молодой жене Даше Булановой: «А я тебе небольшую квартирку снял на Невском, всего из пяти комнат». Нам бы так!

В каникулы, возвращаясь в родную деревню, Марк Тимофеевич, как и прежде, проводил время на сельхозработах среди крестьян, вспоминает его жена Анна Ильинична. Он мог вести с ними беседы, за которые другие представители его же воззрений попадали в тюрьму и ссылку. Мог читать им революционные народнического толка брошюры об эксплуатации и бесправии народа: «Хитрая механика», «Кто чем живёт». Его рассказы в студенческих кружках о собеседованиях в деревне, настроениях крестьянства вызывали огромный интерес и даже некоторую зависть. Тогда связь с крестьянами являлась самым трудным делом для народнической молодёжи.

Елизаров был активным членом самарского студенческого землячества, составлявшего часть Поволжского. Участвовал в работе кружка по истории крестьянства. Состоял и членом «Научно-литературного общества», возглавляемого профессором О. Миллером. Вошёл в число членов так называемого «экономического кружка», игравшего ведущую роль в «Союзе землячеств», общестуденческой петербургской организации, созданной революционером В. Бартеневым. Возглавлял кружок либеральный народник А. Гизетти, заведующий статистическим бюро Петербургского уездного земства.

Несмотря на активность в студенческих кружках, Марк Тимофеевич в 1880-е годы ещё не состоял под надзором полиции. Поэтому он часто в роли «жениха» посещал в тюрьмах арестованных за революционную пропаганду девушек. Обычно «женили» уже солидных молодых людей, окончивших университет.

Конечно, для полиции не было секретом, что эти посещения тюрем являются попыткой обмануть власти. Но в те патриархальные времена смотрели на это сквозь пальцы.

С семьёй В. Ленина Марк Тимофеевич познакомился ещё в 1880-е годы, будучи студентом, через его брата Александра Ильича, участника покушения на Александра III 1 марта 1887 года. Как известно, полиции, благодаря примитивной конспирации и вскрытию письма одного из готовивших покушение, удалось арестовать ведущих заговорщиков. Александр Ильич наряду с другими покушавшимися был судим и приговорён к смертной казни. Марк Тимофеевич имел косвенное отношение к этой группе террористов и избежал ареста.

Однако его связи с семьёй Ульяновых не прервались. В феврале 1889 года мать Ленина, Мария Александровна, приобрела в Богдановской волости Самарской губернии хутор Алакаевка. Посредничал при покупке Марк Тимофеевич. Семья Ульяновых стала владелицей 85 гектаров плодородной земли. Покупка обошлась им в 7,5 тыс. руб. А вскоре Марк Елизаров женился на Анне Ильиничне, прожив с ней в браке более четверти века. Брак оказался счастливым, хотя и бездетным.

Владимир Ильич был значительно моложе Марка Тимофеевича, в последующие годы они подружились. Родственные отношения ещё больше скрепили эту революционную дружбу. Оба являлись участниками Поволжского землячества, возглавляемого либеральным народником Гизетти – начитанным и чутким к молодёжи человеком.

Окончив в 1886 году университет, Марк Елизаров на год остался в Петербурге, где работал в казённой палате – учреждении Министерства финансов, ведавшего поступлением доходов по губернии. Марк Тимофеевич собирался служить по выборам в земстве, но ни к какой подобной деятельности его не допускали из-за близости его к казнённому Александру Ульянову, а затем и родства со всей его семьёй. Елизарову пришлось оставить Питер и уехать в Самару.

В Самаре действовал революционный кружок народнического направления, возглавляемый А. Скляренко, который печатал и распространял нелегальную литературу, вёл пропаганду среди учащейся молодёжи, имел связи с отдельными рабочими. Активным участником этого кружка стал и Елизаров. К тому времени их дружба с Лениным окрепла. Владимир Ильич был изгнан из Казанского университета за участие в студенческой забастовке и поселился в Самаре. Через Марка Тимофеевича он познакомился со Скляренко. Под влиянием бесед с Лениным, его марксистской пропаганды многие члены кружка и сам Скляренко порвали с народническими взглядами и приняли марксистские идеи. Через Елизарова Ленин установил связи с рядом городов Поволжья, с жившими в Сызрани и навещавшими Самару В. Ионовым и А. Ермасовым. Под влиянием Ленина они тоже стали социал-демократами.

С 1893 года Елизаров становится марксистом, окончательно порвав с народническими взглядами. Сейчас, после краха «зрелого социализма» в нашей стране и в других государствах Восточной Европы, можно с уверенностью сказать, что передовая российская молодёжь в конце XIX века сменила одну революционную утопию на другую, и неизвестно, какая из них оказалась бы пагубнее для страны.

В том же 1893 году Елизаров, понявший, что жандармы держат его «под колпаком» и не дадут ему хода по службе, переезжает в Москву, устраивается на работу бухгалтером в управление Московского железнодорожного узла. Его связи с революционным движением, с семьёй Ульяновых, лично с Лениным ещё больше крепнут.

Как известно, Владимир Ульянов в 1895 году создал в Петербурге «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Вскоре он был арестован и заключён в тюрьму. О его бодрости, оптимизме, непоколебимой уверенности в непобедимости революционного движения свидетельствует его встреча с родными. Когда во время больших арестов летом того года Ленину на одном из свиданий в тюрьме сказали, что «вся рыба в реке вымерла», он с улыбкой ответил: «Ну что же, рыба умерла – икра осталась. Так и с людьми».

Марк Тимофеевич вместе с женой и Марией Александровной поехали до Тулы провожать Ленина в ссылку в село Шушенское.

В Москве Елизаров, не прекращая революционной работы, сблизился с марксистским кружком студента-медика С. Мицкевича, оказывал ему, а затем Московскому социал-демократическому комитету помощь. Он сам хотел вступить в его ряды, но члены кружка считали, что вследствие его род-ственной близости к Ленину, сидевшему в питерской тюрьме, Елизаров окажется более полезным вне организации.

Работа в железнодорожном управлении увлекла Марка Тимофеевича. Он решает поступить в открытое в 1896 году Московское инженерное училище, второй путейский вуз в стране (нынешний МИИТ, подразделением которого является Ярославский филиал). Получение второго высшего образования дало бы ему возможность сменить опостылевшую бухгалтерскую службу на более живую и высокооплачиваемую.

Но для поступления в вуз требовалось свидетельство о политической благонадёжности. Московский обер-полицмейстер Д. Трепов, ставший известным «душителем революции», в октябре 1905 года приказом «Патронов не жалеть. Холостых залпов не давать» отказал ему в выдаче документа, мотивировав решение тем, что у Елизарова солидный возраст (37 лет), и он уже имеет высшее образование, но всё же запросил Департамент полиции МВД. Это учреждение, убедившись, что формальных причин для отказа в приёме нет, а всякий окончивший университет имеет право поступления на первый курс без экзаменов, а на второй – после экзамена на знание предметов, изучаемых на первом курсе, – всё же поддержал московского обер-полицмейстера и отказал в выдаче свидетельства о благонадёжности.

Елизаров продолжал добиваться осуществления своего решения и после безуспешного обращения в департамент полиции написал ходатайство на имя министра путей сообщения князя М. Хилкова, приложив к нему положительный отзыв начальника Московско-Курской дороги. И либеральный сановник дал разрешение на приём Марка Тимофеевича в курируемый его ведомством вуз. Но московский обер-полицмейстер на этом не успокоился и в ноябре 1899 года вновь запросил Департамент полиции, можно ли считать Елизарова студентом Московского инженерного училища без свидетельства о политической благонадёжности только по служебному отзыву. Департамент полиции не решился выступить против министра близкого к царю ведомства, и осенью 1899 года Марк Тимофеевич стал студентом.

О связях Елизарова с революционерами и лично с В. Лениным свидетельствует тот факт, что в феврале 1899 года он сообщил ему о намерении поступить в путейский вуз. В феврале 1900 года по возвращении из Сибири Владимир Ильич останавливался на квартире у Елизаровых, живших на Бахметьевской улице недалеко от МИУ. Это не осталось без внимания жандармов – начальник Московского охранного отделения полковник С. Зубатов донёс об этом в Департамент полиции.

Появился удобный повод усилить наблюдение за Елизаровым. Жандармы постоянно доносили на него начальству вуза. Тем более Марк Тимофеевич не прекращал революционной деятельности, выступал на нелегальных собраниях. Жандармы при первой же возможности арестовали его. Поводом стали студенческие волнения в марте 1901 года и «ликвидация» социал-демократического кружка. Елизарова после восьмимесячного заключения в тюрьме выслали на два года под гласный надзор полиции в город Сызрань Сибирской губернии, где он хотел устроиться на службу на Сызранско-Вяземскую железную дорогу. Не найдя там службы, он поехал с разрешения полиции на инженерную практику в Томск, а затем на Дальний Восток.

Отбыв срок гласного надзора, Елизаров вернулся в Москву и, видя, что завершить учение в Инженерном училище по причине политической неблагонадёжности ему не удастся, поступил бухгалтером в управление Николаевской железной дороги (ныне Октябрьской) в Петербурге. Это был 1904 год –канун первой русской революции 1905–1907 гг.

Нелегальной работой в этот период Елизаров занимался мало. Необходимо было кому-то быть опорой семье Ульяновых – главным образом Марии Александровне, женщине преклонных лет, которая прожила в квартире Анны Ильиничны и Марка Тимофеевича до самой смерти и для которой он был истинным сыном. Неся бухгалтерскую службу, он преподавал в одной из воскресных школ, где под видом бухгалтерии читал политическую экономию, но закрытие школы положило конец этой деятельности.

В. Ленин и Н. Крупская были в центре внимания забот Ульяновых и Елизарова вплоть до их приезда из эмиграции в Россию. Через Марка Тимофеевича Ильичам, как ласково называли эту революционную чету их товарищи, переводились деньги от матери. Да и сами Елизаровы помогали Ленину эпизодическими переводами небольших сумм. Всё это наряду с деньгами партийной кассы давало возможность Ленину и Крупской практически не нуждаться в эмиграции.

Чтобы обеспечить Ленина минимальной подвижностью вовремя посещения им библиотек, прогулок, Марк Тимофеевич на деньги Марии Александровны заказал в Берлине два велосипеда через общество «Надежда», где он служил. Вскоре велосипеды прибыли в Швейцарию. В. Ленин был чрезвычайно доволен этим подарком.

Марку Елизарову в 1916 году пришлось самому хоронить Марию Александровну.

Продолжение следует.


Автор: Андрей Чукарев, д. и. н., профессор Ярославского филиала МИИТа