Кончаловский увел у меня "Поезд-беглец"
 

Кончаловский увел у меня "Поезд-беглец"

После нескольких лет работы за пределами нашей страны в Москву вернулся Олег Осетинский - известный кинодраматург, режиссёр, музыкальный педагог, автор кинотрилогии "Судьбы России" ("Звезда пленительного счастья", "Взлёт", "Михайло Ломоносов"). Несмотря на понятную сегодня занятость знаменитости, Олег Евгеньевич быстро нашел время для встречи с корреспондентом "Гудка". И уже в разговоре выяснилось, почему у нашего собеседника слишком многое связано с тематикой дальних странствий по километрам рельсовых магистралеи. Теме эта постоянно возникала и в его творчестве.

- Давным-давно по этапу меня везли по "железке". А когда я освободился (дело было в Сибири, станция Вихоревка, недалеко от Тайшета), то без конца ездил на крышах поездов... Составы, лязги сцепов, просторы, прыжки на ходу с крыши на крышу вагонов, знакомства, эйфория паровозных гудков, которых уже практически нет, - все это было тем парусом, который понес и увлек мое воображение. Вот почему слово "гудок" мне очень близко. Даже в первом моем сценарии все действие разворачивается вокруг железной дороги. "Катера" - так он назывался - тогда побили все рекорды по количеству напечатанных на сценарий рецензий и статей, хотя, учтите, фильм по нему так и не был поставлен.

- При чем здесь железная дорога, когда "Катера"?

- Сценарий заключался в том, что главный герой едет через всю страну на поезде, а на его платформах стоят морские катера. Таким образом я совместил две свои любви: детскую - к морю и юношескую - к поездам. Подсознательно все сложилось. Катера закутаны в брезент, и мы до поры не знаем, что это такое. Режиссером фильма должен был стать Ролан Быков. Он же должен был играть главную роль - сопровождающего паренька Витю. Поэтому второе название сценария - "Витька-дурак".

У нас была специальная задумка, как снимать катер, который плывет по полю. Берется трейлер или железнодорожная платформа, на нее - катер, и вот он плавно движется по полю ржи или пшеницы.

Такая была скрытая мечта - проехать всю Россию, а потом полететь, поплыть...

Этот сценарий три раза начинал ставиться и три раза закрывался. Почему? Возможно, потому, что железная дорога играла слишком яркую художественную, слишком сложную, активную роль.

- Именно это вызывало претензии?

- Претензии вызывало то, что происходило с героями на остановках, прежде всего - разговоры с машинистами, конечно, нелицеприятные. Как всегда, навесили ярлык "очернение образа молодого представителя советского общества". Скучно об этом говорить. Но повторюсь: любовь к слову "гудок" - из юности, от учителя моего Юрия Карловича Олеши, который работал в газете с этим названием.

- А кого-нибудь из коллег вы заразили своими железнодорожными идеями?

- Да, к сожалению... Может быть, даже перезаразил. Вы видели или, по крайней мере, слышали про картину Андрона Кончаловского "Поезд-беглец"? Там действие происходит в Канаде, двое заключённых угоняют состав... Ясное дело, Кончаловский никогда в жизни не угонял паровозов. А суть истории такова.

Я прожил в начале 60-х у Андрона два года, когда вернулся из Сибири. И поведал ему одну быль. Причем рассказывал ее много раз, в присутствии десятков слушателей. Почему я попал в Сибирь - особая история. Подробно она описана в моей книге "Роман-Ролан". А если говорить коротко, то оказался я по глупости в зоне. И был там у меня друг - машинист Коля. Очень много мы с ним пили. У нас были спирт, чифирь и лук. Иногда мерзлый хлеб. Коля был ростом метр пятьдесят и сидел свои десять лет за убийство жены. Мы с ним очень подружились, я был помощником - кидал "швырок" в топку. И вот как-то ночью, выпив много чая и полудревесного спирта, мы с Колей решили прорваться на свободу. Необычным путем. Обычным - бежать двадцать километров при минус пятидесяти - было бы самоубийством. Мы влезли в собственный паровозик, раскочегарили топку и на полном ходу рванули мимо охраны. Проскочили из жилой зоны в рабочую, пробили ворота и помчались дальше... До нужной станции, конечно, не добрались - паровозик сошел с рельсов и завалился на бок. И хорошо, что остановились: дальше кончалась узкоколейка и начиналась широкая колея. В общем, впереди были ужас, смерть...

Нам светило еще по десять лет как минимум. Но нас спас человек, остававшийся в тот день главным в лагере, - Анатолий Иванович Леонов. Нас вернули с собаками, совершенно пьяных тащили по рельсам. Леонов нас пощадил, дал по пятнадцать суток ШИЗО и месяц не платил зарплату. Без зарплаты - тоже смерть, но он нас сам тихонько подкармливал. Поэтому я выжил.

- Получается, Кончаловский лелеял эту идею больше пятнадцати лет?

- Это не идея, а подробный рассказ угона, бегства, со множеством деталей, слушая которые он восхищался, просто умирал... Это подробный сюжет. Бегство в безвыходной ситуации двух безумных людей при помощи паровоза из тюрьмы - моя разработка. В Америке это стоит процентов тридцать - сорок от сценария. Естественно, Андрон, который, скажем так, воспользовался этим сюжетом, историей моей жизни, снял фильм и даже спасибо мне не сказал. Ну не судиться же мне с ним сейчас. Кстати, фильм довольно-таки убогим получился, кроме голого сюжета, там никакого духовного движения не было. Великому Джону Войту даже нечего было играть.

В реальности же был некий экзистенциальный порыв: мы напились и заплакали, Коля сказал: "Конец пути уже виден, давай выбросимся..." Это означало смерть. Я изо всех сил рванул реверс...

В фильме есть только механика и чисто акробатические трюки. Вспоминаю в связи с этим историю с моим другом Олжасом Сулейменовым. Он сейчас, к слову, посол Казахстана в Италии. Так вот, в бытность директором киностудии в Алма-Ате Олжас повесил объявление: "Требуются каскадеры". Сидит худсовет, вбегает пьяный маленький человечек без зубов и кричит: "Кошкодеры нужны, кошкодеры?" Это к вопросу о духовном содержании.

- Вы надолго уезжали из России. Вновь - бегство из зоны?

- Я ехал на поезде, совершенно верно... И это снова было бегство. Только тогда я остановился на полпути, а в этот раз поехал дальше. Работал в Америке, Италии, Аргентине, Австралии. И знаете что? У меня опять хватило ума вернуться.

Илья Разумовский

"Гудок" 19 августа 1999 года